Идеология иосифлян. Иосифляне и нестяжатели – сравнение

ИОСИФЛЯНЕ, сторонники особого направления русской общественной мысли (конец 15-16 века), получившего название по имени своего главного вдохновителя - Иосифа Волоцкого. Термин «иосифляне» употреблял князь А. М. Курбский; в научной литературе он появился во 2-й половине 19 века.

Первоначально иосифляне выступали сторонниками идеи господства духовной власти над светской. Правитель, по мысли Иосифа Волоцкого, - земной человек и простой исполнитель Божией воли, поэтому ему надлежит воздавать «царскую честь, а не божественную». Если на престоле утверждался тиран, то ему не следовало повиноваться, ибо он «не Божий слуга, но диавол, и не царь, но мучитель». Сближение Иосифа Волоцкого с великим князем московским Иваном III Васильевичем обусловило изменение взглядов иосифлян на природу великокняжеской власти. Признав её божественный характер, Иосиф Волоцкий заявил о необходимости подчинения правителю всех институтов государства и Церкви, при этом «священству» отводилась высокая миссия - исполнять роль духовного наставника государя.

В церковной полемике рубежа 15-16 веков о монастырском землевладении, развивавшейся на фоне упадка внутренней дисциплины общежительных обителей, иосифляне, в отличие от своих идейных противников - нестяжателей (смотри также Нил Сорский), сторонников скитнической формы монашества, выступили за сохранение монастырей и обновление их внутренней жизни на основе обязательного введения строгого общежительного устава. Утверждение строгого общежития, по мнению иосифлян, позволяло совместить рост монастырских владений с принципами личного монашеского нестяжания и отречения от мира. Позиция иосифлян по вопросу о монастырском землевладении возобладала на соборе 1503 года, а позднее была подтверждена собором 1531. Для иосифлянских монастырей было характерно придание особого значения институту старчества: каждый молодой монах состоял под началом опытного инока, что усиливало духовную преемственность между учителем и учеником (Иосиф Волоцкий - Кассиан Босой - Фотий Волоцкий - Вассиан Кошка). Иосифляне активно занимались монастырским строительством, возводили и украшали храмы, собирали иконы и книги. Иосиф Волоцкий пригласил для росписи монастырского Успенского собора (смотри Иосифо-Волоцкий монастырь) лучших живописцев - Дионисия и его сыновей Феодосия и Владимира; в монастыре хранились иконы работы Андрея Рублёва, существовали скрипторий и литературная школа. Иосифляне выступали против крайностей аскетизма и видели идеал иночества не в отрыве от внешнего мира, а в активной деятельности во всех сферах общественной жизни. Монашество, по их мнению, должно было влиять на все государственные институты, поддерживать великокняжескую власть, воспитывать будущих архипастырей, вести культурно-просветительскую и миссионерскую работу, противостоять ересям (так, на соборе 1504 одержала верх иосифлянская позиция в отношении еретиков - «рать и нож», казни и заточение).

В начале 16 века иосифляне занимали Ростовскую (Вассиан Санин), Коломенскую (Митрофан), Суздальскую (Симеон) и другие кафедры. При митрополите Московском Данииле многие иерархи русской Церкви придерживались проиосифлянских позиций [епископы Акакий Тверской, Вассиан Коломенский (Топорков), Савва Смоленский, Иона Рязанский, Макарий Новгородский]. Митрополит Даниил, в прошлом игумен Иосифо-Волоцкого монастыря, активно поддерживал политику объединения русских земель, проводимую великим князем московским Василием III Ивановичем, обосновал с церковно-канонической точки зрения развод великого князя с С. Ю. Сабуровой, венчал его с Е. В. Глинской. Волоцкие монахи участвовали в крещении будущего царя Ивана IV Васильевича, руководили чином погребения Василия III Ивановича, выступали главными обвинителями на процессах Максима Грека и Вассиана (Патрикеева), М. С. Башкина и Феодосия Косого. В 1540-50-е годы, когда митрополитом Московским стал Макарий, близко примыкавший к иосифлянам, все важнейшие церковные посты заняли его единомышленники. На Стоглавом соборе (1551) иосифлянское большинство (архиепископ Феодосий Новгородский, епископы Савва Крутицкий, Гурий Смоленский, Трифон Суздальский, Акакий Тверской, Никандр Ростовский, Феодосий Коломенский, Киприан Пермский) окончательно отвергло нестяжательскую программу, предложенную А. Ф. Адашевым и Сильвестром, и утвердило принцип неотчуждаемости церковных земель. Благодаря деятельности митрополита Макария и его «дружины» были составлены «Великие Четьи-Минеи» - свод «всех чтомых» на Руси житийных и учительных произведений, распределённых по дням года, проведена канонизация более 30 русских святых (на соборах 1547-49), созданы грандиозные памятники архитектуры, прославляющие мощь Русского государства (например, Василия Блаженного храм). К иосифлянам был близок монах псковского Елеазарова монастыря Филофей, сформулировавший и обосновавший в своих сочинениях политическую концепцию «Москва - третий Рим».

В целом союз иосифлянской Церкви с государством сохранялся до 2-й половины 16 века. Позднее практика крупного монастырского землевладения, идеи неотчуждаемости церковного имущества вошли в противоречие с идеологией формирующегося самодержавия. Отголоском иосифлянской церковно-политической доктрины в русской истории 17 века стала политика патриарха Никона, приведшая его к конфликту с царём Алексеем Михайловичем.

Лит.: Будовниц И. У. Русская публицистика XVI в. М.; Л., 1947; Зимин А. А. И. С. Пересветов и его современники. М., 1958; он же. Крупная феодальная вотчина и социально-политическая борьба в России (конец XV - XVI вв.). М., 1977; Клибанов А. И. Реформационные движения в России в XIV - первой половине XVI в. М., 1960; Лурье Я. С. Идеологическая борьба в русской публицистике конца XV - начала XVI в. М.; Л., 1960; Дмитриева Р. П. Волоколамские четьи сборники XVI в. // Труды Отдела древнерусской литературы. Л., 1974. Т. 28; Замалеев А. Ф. Философская мысль в средневековой Руси (XI-XVI вв.). Л., 1987; Книжные центры Древней Руси: Иосифо-Волоколамский монастырь как центр книжности. Л., 1991; Ольшевская Л. А. История создания Волоколамского патерика, описание его редакций и списков // Древнерусские патерики. М., 1999.

Л. А. Ольшевская, С. Н. Травников.

С пор двух духовных течений - «иосифлян» и «нестяжателей» на рубеже XV-XVI столетий является апогеем внутрицерковных противоречий означенного периода, совпавшим с рядом жизненно важных событий в истории нашего Отечества. Вместе с тем, многие аспекты духовных исканий тех лет остаются актуальными, так как, с одной стороны, они оставили глубокий след в нашем менталитете, а с другой, Русская Православная Церковь и сегодня ими руководствуется в своей повседневной жизни.

Прежде всего, необходимо охарактеризовать историческую ситуацию в Русской земле на данном этапе, т. к. Церковь никогда не отделяла себя от судеб страны. Более того, именно с благословения и при прямом участии деятелей Церкви вершились многие из основных событий.

XV век во многом явился знаковым для Московского государства. Прежде всего, это внешнеполитические успехи возрождённой после монголо-татарского разорения Руси. Минул век с момента кровавой сечи на поле Куликовом, и великому князю Московскому Ивану III в 1480 г. удалось довести до логического конца то, что начал Дмитрий Донской - окончательно юридически закрепить полную независимость от неминуемо распадающейся на ряд ханств Золотой Орды. «Народ веселился; а митрополит уставил особенный ежегодный праздник Богоматери и крестный ход июня 23 в память освобождения России от ига монголов: ибо здесь конец нашему рабству».

Одновременно с достижением этой цели, Москва преуспела в исторической миссии по собиранию русских земель в единое централизованное государство, обойдя в этом процессе своих конкурентов. Несмотря на то, что во второй четверти XV столетия Северо-Восточную Русь поразила жестокая междоусобная феодальная война, московские князья сумели подчинить своему влиянию Тверь, Новгород и ряд других удельных территорий, а также отбить обширную часть западных русских земель у Великого княжества Литовского.

Кроме того, на мировой арене произошло ещё одно событие, очень сильно повлиявшее на мировоззрение русских людей, духовную и политическую ситуацию на Руси. В 1453 г. под ударами турок-османов пала Византийская империя, а точнее, тот осколок, который от неё остался в виде Константинополя с пригородами. Московская Русь осталась фактически единственным в мире независимым православным государством, ощущая себя островом в чужеродном море. Вместе с византийской царевной Софьей Палеолог и двуглавым орлом, в качестве государственного герба, на Русь, в сознание её общества, постепенно проникла идея о преемственности власти русского князя от константинопольского императора и о Москве как последней и истинной хранительнице веры православной.

Эта идея была сформулирована в кругах Церкви. Монах Филофей был не первым, кто её высказал, но в его посланиях Василию III и Ивану IV она прозвучала наиболее громогласно и уверенно: «Единая ныне Соборная Апостольская Церковь Восточная ярче солнца во всём поднебесье светится, и один только православный и великий русский царь во всём поднебесье, как Ной в ковчеге, спасшийся от потопа, управляет и направляет Христову Церковь и утверждает православную веру». Концепция «Москва - третий Рим» надолго определила духовные приоритеты России в мире, а в тот период упрочила внешнеполитическое положение нашей страны в Европе и на Востоке. Даже в официальном титуловании в отношении великих князей стали всё чаще использовать византийский термин «царь», т. е. император, хотя русские монархи переняли не все традиции Византии, а главным образом только христианскую веру и институт Православной Церкви. Так, идея византийской вселенскости замкнулась внутри «всея Руси», а многие элементы древнегреческой философии, языка и римской античности и вовсе были отринуты.

Религиозная ситуация в Северо-Восточной Руси в XV - начале XVI вв. оставалась крайне сложной и неоднозначной. Громко заявили о себе сразу несколько проблем. Попытка Константинопольской патриархии привлечь и подготовить Русскую Церковь к Ферраро-Флорентийской унии с католиками привела к низложению митрополита Киевского и всея Руси Исидора (грека по происхождению) и открыла возможность Русской Церкви с 1448 г. избирать для себя самостоятельно митрополитов из своих же соотечественников. Опасаясь перспектив подчинения латинской вере «в Москве преисполнились решимостью нарушить воображаемые права над Русской Церковью патриарха-униата». De-facto Русская Православная Церковь стала независимой от Константинополя, а московские князья ещё больше приобрели влияние на её политику.

Вместе с тем, уже через десять лет, с 1458 г. начался длительный период административного разделения единой Русской Православной Церкви на Московскую и Киевскую митрополии, соответственно сферам влияния Русского государства и Великого княжества Литовского (куда входили южные и западные районы бывшей Киевской Руси).

Так обстояли дела во внешнецерковных отношениях. В XV столетии Церковь с новой силой повела самую решительную борьбу с остатками древнерусского язычества, а также с появившимися на Руси влиятельными ересями. Впоследствии, по методам решения этих вопросов, «нестяжатели» и «иосифляне» круто разойдутся.

Язычество и его пережитки всё ещё продолжали представлять для Церкви серьёзную проблему. О влиянии языческих пережитков на русских людей в начале XV века говорит документ того периода «Слово некоего христолюбца...», который указывает на высокий уровень двоеверия, а то и закоренелого язычества в пределах Руси. В частности, неизвестный автор отмечает пристрастие к языческим обрядам и суевериям даже образованных христиан: «И делают это не только невежи, но и просвещённые - попы и книжники». К тому же, целый ряд северных финно-угорских народов, включённых в орбиту Русского государства, пребывал в язычестве, и в XIV-XVI веках шла активная миссионерская деятельность Церкви по их обращению в христианство.

В этот же период времени на Русь проникают опасные религиозные доктрины, являвшиеся, фактически, не просто ересями, а иногда и вероотступничеством. Особенно сильное влияние приобрели так называемые ереси стригольников и жидовствующих. Учение первых имело своими корнями попавшее на Русь из Болгарии ещё в домонгольский период, сильно видоизмененное манихейство богомилов, основанное на древнем восточном дуализме.

Другое учение попало во второй половине XV века в Новгород с запада вместе с нашедшими там убежище свободомыслящими польско-литовскими евреями. Их догматика содержала в себе призыв вернуться к истинной вере времён Спасителя, а точнее, к религиозному опыту первых сект иудео-христиан с большой долей собственно иудейской религии, смешанной с рационалистическими идеями западных предтеч протестантизма. Поскольку всё это преподносилось с позиций критики достаточно большой части православного клира, не отвечающего предъявляемым к нему требованиям и погрязшего в мздоимстве, пьянстве и распутстве, то ереси эти нашли отклик в сердцах не только простых людей, но даже светской и духовной аристократии. Более того, даже сам Иван III, после покорения Новгорода в 1479 году, «был очарован талантами и обходительностью хитроумных вольнодумцев-протопопов. Он решил перевести их в свою столицу». На какое-то время приверженцы секты получили возможность влиять на власть и государственные дела, однако вскоре их деятельность была объявлена вне закона, а оказывавший им покровительство митрополит Зосима был отстранён от власти, обвинённый официально в «непомерном питии».

В такой не простой обстановке появились и всё больше начали нарастать споры внутри самой Церкви по духовно-нравственным ориентирам. На рубеже XV-XVI столетий они оформились в две группировки - «иосифлян» и «нестяжателей», которые не противостояли друг другу и не вели к расколу Церкви, но в полемике искали пути дальнейших духовных приоритетов в новой сложившейся действительности. Сами термины «иосифляне» и «нестяжатели» имеют более позднее происхождение, чем указанные события, и связаны с именами двух светил православной мысли данного периода, чьими трудами во многом Церковь живёт и руководствуется и сегодня - это преподобные и , окружённые своими выдающимися последователями.

Какова же сущность разногласий между ними? Спорных вопросов было много, но центральными оставались вопросы о церковной земельной собственности и об устройстве монашеской жизни. Историк Н. М. Никольский написал в конце 1920-х гг. в Советской России очень критический труд по истории Церкви (что называется - в духе времени), но даже с ним нельзя не согласиться по поводу того, что Церковь в указанный период была очень крупным землевладельцем. Например, как сообщает тот же М. Н. Никольский, Иван III, ослабляя новгородскую вольницу, подверг секуляризации и местные церковные земли, отобрав у Церкви только в 1478 году 10 владычных волостей и 3 из 6-ти монастырских землевладений. Огромные богатства нередко приводили к большим соблазнам неправедного распределения доходов с земель и личного обогащения церковных начальников, что отрицательно сказывалось на всём авторитете Церкви. В результате внутри Церкви остро встал вопрос о необходимости землевладения и обогащения Церкви (особенно монастырей) вообще.

По этому поводу «нестяжатели» во главе с преп. Нилом Сорским (получившие также название «заволжские старцы»), унаследовавшие византийскую традицию исихазма, имели строгое мнение об отсутствии какого-либо имущества не только у отдельного монаха, но и у обители в целом. Идея христолюбивой нищеты запрещала членам скитов «быть владельцами сел и деревень, собирать оброки и вести торговлю», в противном случае, иной образ жизни не соответствовал евангельским ценностям. Сама же Церковь виделась «нестяжателями» как духовный пастырь общества с правом независимого мнения и критики княжеской политики, а для этого нужно было как можно меньше зависеть от богатых пожалований светской власти. Понимание монастырской жизни «нестяжатели» усматривали в аскетическом молчании, уходе от мирских забот и в духовном самосовершенствовании иноков.

Несколько по-иному смотрели на проблему монастырского землевладения «иосифляне». Крайне негативно относясь к личному обогащению, они поддерживали богатство монастырей как источник социальной благотворительности и православного образования. Монастыри соратников преподобного Иосифа тратили громадные, по тем временам, средства на поддержание нуждающихся. Один только основанный им Успенский Волоцкий монастырь ежегодно тратил на благотворительность до 150 рублей (корова тогда стоила 50 копеек); материальную поддержку получали свыше 7 тысяч жителей окрестных деревень; при монастыре кормилось около 700 нищих и калек, а в приюте содержалось до 50 детей-сирот. Такие большие затраты требовали больших денег, которые Церковь, сохраняя свою независимость, могла получать самостоятельно, без княжеских подаяний.

В отношении к еретикам Иосиф Волоцкий был более суров, чем «нестяжатели», имевшие мнение, что с еретиками следует дискутировать и перевоспитывать их. Нил Сорский высказывался за отказ от репрессий в отношении еретиков, а раскаявшиеся в заблуждениях вообще не должны были подлежать наказаниям, так как судить людей вправе только Бог. В противоположность такой точке зрения, опираясь на русские и византийские источники церковного права, Иосиф решительно заявляет: «Где они, говорящие, что нельзя осуждать ни еретика, ни вероотступника? Ведь очевидно, что следует не только осуждать, но предавать жестоким казням, и не только еретиков и вероотступников: знающие про еретиков и вероотступников и не донёсшие судьям, хоть и сами правоверны окажутся, смертную казнь примут». Такие резкие заявления преподобного и явные симпатии «иосифлян» к католической инквизиции в XIX столетии дали основание некоторым либералам свести роль Иосифа только до вдохновителя будущих репрессий Ивана Грозного. Однако несостоятельность такого суждения доказали не только церковные историки, но даже исследователи советского периода. Вадим Кожинов называет это «чистейшей фальсификацией», приводя в доказательство, например, тот факт, что «главный обличитель жестокостей Ивана IV митрополит всея Руси святитель Филипп был верным последователем преподобного Иосифа». В ересях Иосиф видел не только угрозу православной вере, но и государству, что следовало из византийской традиции «симфонии», т. е. паритетного сотрудничества светской и церковной властей как двух сил одного тела. Он не боялся выступать против еретиков как обычных уголовных преступников даже тогда, когда им благоволили Иван III и некоторые заблуждающиеся церковные иерархи.

Немаловажными представляются расхождения мнений «нестяжателей» и «иосифлян» по вопросу о роли и обязанностях православного монарха. «Нестяжатели» видели монарха справедливым, укрощающим свои страсти (гнев, плотские похоти и т. д.) и окружающим себя добрыми советниками. Всё это тесно перекликается с концепцией «заволжских старцев» о личном духовном росте. «Согласно же Иосифу Волоцкому, главная обязанность царя, как наместника Божия на земле, - забота о благосостоянии стада Христова», обширные полномочия главы государства перекликаются с не меньшими обязанностями перед Церковью. Государь сравнивался в своей земной жизни с Богом, поскольку имел над людьми высшую власть. Иосиф Волоцкий предлагает соотносить личность монарха Божественным законам, как единственному критерию, «позволяющим отличить законного царя от тирана», что по сути предполагает в определённой ситуации неповиновение подданных своему государю, не соответствующему таким качествам.

Понятно, что по таким причинам Иван III, нуждавшийся в землях для служилого дворянства, вначале симпатизировал «нестяжателям». Однако по мере разоблачения ереси жидовствующих, он начал прислушиваться и к авторитету преподобного Иосифа, хотя желание прибрать к рукам церковные земли великий князь высказывал до самой смерти. Такому стремлению способствовало устранение или отживание мешавших ранее внешних факторов - «зависимость Русской митрополии от Константинопольского патриархата, тесный союз митрополитов с московскими князьями, ордынская политика предоставления тарханов на владения Церкви, наконец, постоянная поддержка церковных институтов, которой пользовался великий князь в борьбе с уделами». В конце концов, прения двух духовных течений, выражавшиеся в многочисленных письмах и посланиях оппонентов, нашли свой выход на церковном соборе 1503 года.

Решения собора подвели, своего рода, первый итог спора двух внутрицерковных течений. Сторонники Нила Сорского и Иосифа Волоцкого (сами они также присутствовали на соборе) взаимно осудили ересь жидовствующих и прочее отступничество от православной веры. При этом «нестяжатели» выступили против преследования еретиков, но их позиция оказалась в меньшинстве. Что касается церковного землевладения, то «иосифлянам» его удалось отстоять, мотивируя свое право «Константиновым даром» и другими юридическими актами православных (и не только) монархов, подтверждавшими дарения и неприкосновенность церковных земель от времён византийского императора Константина Великого (IV век н. э.). Активно принимавший участие в работе собора Иван III пытался провести секуляризацию земель Церкви в обмен на денежную компенсацию и хлебное содержание (что привело бы Церковь к падению авторитета и поставило бы её в сильную зависимость от княжеской власти), но внезапно поразившая его тяжёлая болезнь остановила это, казавшееся вполне реальным, событие.

Таким образом, «иосифляне» одержали победу в борьбе за неотчуждаемую церковную собственность, а великокняжеской власти пришлось искать новые пути сосуществования с Церковью в следующем двадцатилетии. Между тем, духовный образ инока и его личное нестяжание, а также многие элементы монастырского общежития по образцу Нила Сорского, окончательно утвердились собором в монашеской жизни.

Спор «нестяжателей» и «иосифлян» продолжился после собора и смерти преподобных Нила и Иосифа. Постепенно «иосифляне» взяли верх, особенно после 1522 года, когда их представители стали неизменно занимать митрополичий престол. В отношении некоторых видных «нестяжателей» начались притеснения, в результате чего «мирный» этап споров закончился, и к середине XVI столетия многие скиты «заволжских старцев» опустели. И всё же это нельзя назвать противостоянием, т. к. сам спор носил характер истинного христианского смирения. Так, А. В. Карташёв подчёркивает, что «тихая бесшумная победа „иосифлян“ очень показательна. Показательно и тихое, пассивное отступление „нестяжательства“». В Западной Европе, например, несколько подобный духовный спор вылился в Реформацию с её 150-летними кровопролитными религиозными войнами.

Одержавшие верх «иосифляне», не отринув лучшего от нестяжательства, утвердили Церковь как самостоятельный, независимый от светской власти институт, но наметили при этом тесное сотрудничество с государством, приблизив последующую «симфонию» в их отношениях. В то же время, в исторической перспективе, постоянное усиление абсолютной власти монархии привело к её желанию подчинить критический голос Церкви своим интересам, что и реализовал в XVIII столетии Пётр I.

Введение

Объектом и предметом данного исследования является нестяжателей и иосифлян из-за монастырской собственности XVI-XVII вв. целью написания данной работы является сравнение методов и способов борьбы за монастырскую землю двух групп – нестяжателей и иосифлян. Задача – дать характеристику каждой из описываемых групп, методов их борьбы, описать результаты и последствия.

Для данной работы я использовала пять источников, четыре из них являются статьями и одной книгой. Как основной источник по данной теме я взяла статью Летнякова Д.Э. «Полемика нестяжателей и иосифлян как предмет политологического исследования». Данная статья состоит из 17 страниц. В ней говорится о причинах возникновения спора, о методах борьбы двух сторон, о причинах и последствиях данной борьбы. Не менее важным источником по данной теме я считаю книгу Сомина Н.В. ««Стяжатели» и «нестяжатели»». В данной книге показана биография и описание представителя иосифлян Иосифа Волоцкого и нестяжателей Нила Сорского. Следующие три статьи «Мировоззренческие основы споров нестяжателей и иосифлян», «Иосифляне» и «нестяжатели» еп. Дионисия Алферова, "Иосифляне" и "нестяжатели" Архангельской А. В. Я использовала как вспомогательные источники информации. Данные статьи были взяты с сайтов по философии, религии и на образовательном портале «Слово». Все они характеризуют взаимоотношения описываемых сторон со светской властью.

Основная часть

Важным явлением в идейно-религиозной жизни Московской Руси стали разногласия из-за монастырской собственности, разделившей древнерусскую церковь на две враждовавших богословских партии: нестяжателей и иосифлян. Известно, что это началось при Иване III, а окончательно завершилась во время правления Грозного. Иосифляне – сторонники и последователи Иосифа Волоцкого отстаивали идею богатой, могущественной церкви, владеющей имуществом и земельными угодьями («Церкви богатство – Божье богатство»). Нестяжатели во главе с Нилом Сорским (1433 – 1508) проповедовали «нестяжание», т.е. призывали церковь отказаться от земных богатств. Так говорит автор книги о ««Стяжателях» и «Нестяжателях»» Сомин Н.В. о Н. Сорском и И.Волоцком: «Св. Нил Сорский, из аристократической семьи Майковых, прошел аскетическую школу Афона. Свое понимание того, как должно жить монашество, Нил зафиксировал в сочинении «Предание и устав». Там впервые в русской христианской литературе подробно описан созданный восточным монашеством путь «умного делания». Это путь св. Нил исповедывал и своей жизнью в устроенном им на р. Соре ските – крохотной церкви и нескольких келий вокруг, где в 1490-х годах селятся вместе с Нилом, его единомышленники - «заволжские старцы». Все ориентировано на безмолвие, изучение Писания и молитву. Общей трапезы нет. Каждый старец ведет свое убогое хозяйство, кормится своим трудом. Допускается продажа «трудов своих рукоделия» (за малую цену), и «милостыня от христолюбцев нужная, а не излишняя». Наконец, «церкви не украшати» и никаких ценных вещей в келлии «не подобает имети». Иначе говоря, нестяжание – как личное, так и коллективное. Причем, настолько радикальное, что «не подлежит творити милостыни», ибо «нестяжание вышше есть таковых подаяний» и монах должен творить «душевную милостыню» (помогать брату словом), а не «телесную». Ясно, что Нил видит свою задачу лишь в исправлении жизни монашества духовной жизни ради. Какая либо деятельность на социальном поприще ему чужда».

«Воззрения же св. Иосифа Волоцкого были существенно иными. Он считал, что можно прекрасно сочетать личное нестяжание монахов с богатством всего монастыря. Эти идеи Иосиф сумел воплотить в основанном им Успенском монастыре в Ламском Волоке. Особенно характерна установленная в монастыре система поминовений. Практичный Иосиф помимо синодика (который зачитывался а притворе) ввел еще «вседневные упоминания», которые зачитывались священником на проскомидии с выниманием частиц из просфоры. Вседневные упоминания стоили очень дорого: «ввек» за вклад более 50 рублей за душу, а за меньший вклад – по принципу «год за рубль». Непонимание этой системы вкладчиками приводило к конфликтам. Так, княгиня Мария Голенина была возмущена тем, что вседневно не поминают ее мужа и двух сыновей, хотя она вложила значительные суммы. Отвечая ей, Иосиф спокойно указывает, что ее вклады были за синодик. Что же касается вседневного поминания, надо за семь лет вложить 20 рублей. И не надо называть это «грабежом» - таков «монастырский обычай», и воля княгини ему следовать или нет. Так что снисхождения не делалось даже по отношению к «своим» (сын Голениной был иноком Волоколамского монастыря). Отсюда видно, что дело поминовений было поставлено в монастыре на солидную коммерческую основу. Кроме того, благодаря исключительному авторитету, полученному Иосифом в борьбе с ересью жидовствующих, в монастырь на помин души часто вкладывали не только деньги, но и значительные земельные наделы с селами. В результате Волоколамский монастырь за короткое время стяжал огромные материальные богатства. Но эти богатства были общими: каждый монах имел минимум личных вещей (количество которых, впрочем, зависело от его духовного возраста). Кроме того, особенность воззрений св. Иосифа состояла в том, что богатства своего монастыря он широко использовал на благотворительные цели. В голодные годы от монастыря кормились до семи тысяч человек монастырских крестьян, а обычно – 400-500 человек, «кроме малых детей», причем для этого монастырь продавал скот и одежду и даже залез в долги; для беспризорных детей был построен приют».

Действительно, «духовные направления» св. Нила и Иосифа были существенно различны. Но надо отметить, что фактов вражды или неприязни между этими русскими святыми историки не находят.

Обе партии придерживались одного догматического учения и находились в церковном общении и единении. И, тем не менее, их взгляды на церковно-государственные отношения, их нравственные идеалы были довольно различны. Непростые вопросы, вставшие перед церковью в то время, можно выразить так. К чему обязывает Церковь право владения обширным недвижимым имуществом, и стоит ли ей брать на себя такие обязательства перед государством и обществом? Какова должна быть миссия монашества: ограничивается ли она личным спасением, или должна включать в себя церковно-общественное служение? Насколько применимо в деле православного пастырства принуждение и обращение к государственной власти, применяющей насилие? При строительстве православного государства, на что нужно Церкви обратить главное внимание: на налаживание церковно-государственных отношений и укрепление своих позиций в обществе или на духовно нравственное воспитание своих детей?

Между тем, дискуссия по поводу того, позволительно ли церкви владеть имуществом, была не единственной и, наверное, даже не самой главной. Ведь учение нестяжателей (или «заволжских старцев») и иосифлян касалось не только вопроса о том, какой должна быть церковь – «богатой» или «бедной». Их идеи бежду тем, были гораздо шире и выходили далеко за рамки внутрицерковной жизни, включая в себя также определенное видение православной веры, определенное представление о положении церкви в государстве и обществе, о взаимодействии духовной и светской власти, о царской власти, ее компетенции, пределах и обязанностях. Поэтому можно говорить о том, что спор между нестяжателями и иосифлянами был, в широком смысле, столкновением двух мировоззрений, двух общественно-политических идеалов и двух направлений развития страны.

Так как к моменту Собора 1503 г. Церковь накопила значительные земельные богатства. Некоторыми историками указывается, что к середине XVI в. Церкви принадлежало до 1/3 обрабатываемых земель. Причиной того, что земельная собственность Церкви возросла, является весь период татарского ига – благодаря толерантной религиозной политике татар, Церковь была полностью освобождена от выплаты дани. Лишь Василий I вводит постоянное финансовое обложение Церкви. А так же подъем вкладов в монастыри был обусловлен и распространением на Руси поминальной практики, введенной еще в XIV в. св. митрополитом Киприаном. Такая ситуация сильно заботила великого князя Ивана III, так как монастырские земли с точки зрения государства оказывались бесполезными. И поэтому верховная власть была не прочь забрать их себе и раздавать «служилым людям» в «кормление». Иван III, завоевав Новгород, так и сделал: отобрал земли у многочисленных новгородских монастырей и передал их дворянам. Естественно, он собирался провести данные реформы по всей стране. Попытка такой секуляризации, первая в истории Руси, произошла на Соборе 1503 г. Ивана III поддержали его сыновья и некоторые дьяки. Иерархи не собирались отступать и сначала митрополичий дьяк Леваш Коншин прочитал перед Иваном III составленный участниками Собора ответ, полный цитат из Библии, ссылок на св. отца и на татарские ярлыки. Ивана этот ответ не удовлетворил. Тогда «сам митрополит Симон с всем освященным собором несут скорректированный ответ, где еще больше цитат из Библии. Наконец, Леваш читает перед Иваном III третий вариант, в котором имеется вставка о церковных владениях при рюриковичах: «тако ж и в наших русийских странах, при твоих прародителях великих князьях, при в.к. Владимире и при сыне его в.к. Ярославе, да и по них при в.к. Всеволоде и при в.к. Иване, внуке блаженного Александра… святители и монастыри грады, волости, слободы и села и дани церковные держали». Янов считает, что именно этот аргумент оказался решающим: «Надо отдать должное соборным старцам. Против Ивана выдвинута была самая тяжелая идеологическая артиллерия. На «руссийскую старину» ни разу не поднял он руку за все долгие сорок три года своего царствования… В отличие от исследователей позднейших времен, иерархия точно нащупала его ахиллесову пяту. И оказался великий князь перед нею беззащитен».

Церковь сумела отстоять свои земельные владения перед государством. Но внутри Церкви конфликт только начал разрастаться. Образовались две «партии» - «иосифлян» и ««нестяжателей», поддерживавших взгляды на монастырские имения соответственно Иосифа и Нила.

Итак, в чем же состояли общественно-политические концепции иосифлян и нестяжателей? Начнем с идеологии «заволжских старцев». По словам Летнякова Д.Э. «основатель этого течения Нил Сорский, будучи на Афоне, испытал серьезное влияние мистического православного учения – исихазма. Поскольку исихазм основывался на идее единения человека с Богом, возможности для людей непосредственно созерцать Божественную сущность путем нравственного самосовершенствования, размышления и определенных медитативных практик, для Нила и его последователей религия была, в первую очередь, не фактом общественной жизни, а личным делом каждого человека. И мысль об этом, открывавшая возможность для непосредственного общения человека с Богом, была фундаментальной в мировоззрении «заволжских старцев». По-мнению нестяжателей главное в жизни совершается не во внешнем по отношению к нам мире, бренном и непостоянном, а внутри нас, в душе. Из нее вытекал, во-первых, известный призыв к церкви отказаться от земных богатств (та самая проповедь «нестяжания»), ибо для надлежащего устройства внутренней, духовной жизни от служителя церкви требуется достижение максимальной свободы от внешнего мира, от различных мирских благ. Как он пишет в своем «Уставе о скитской жизни»: «Не только же золота, серебра и имущества подобает нам избегать, но и всех вещей сверх жизненной потребности… Это нас к душевной чистоте направляет». Более того, нестяжатели выступали также против богатого церковного убранства: «нам сосуды золотые и серебряные, даже и священные не подобает иметь».

К тому же нестяжатели были против объединения церкви и государства, т.е. огосударствления. Их больше устраивало разделение сферы светской и церковной, им нужна была более свободная религия. Роль монашества в государстве должна сводиться к тому, чтобы думать о спасении души, молиться за себя и других православных. Управление же всеми землями и подданными – задача царя, он не может передать часть своей земли и подвластных ему людей под юрисдикцию церкви, в противном случае он не имеет права именоваться «самодержцем» и тогда управляет государством не один, а уже с церковью. Такому царю лучше вообще лишиться власти: «степень и жезл и царский венец с себя отдати». О необходимости участия общества в решении государственных вопросов развивается в «Ином сказании», где автор предлагает модель управления страной, при которой царь осуществляет власть совместно с двумя постоянно действующими совещательными органами. Первый – это «вселенский совет», включающий в себя выборных от различных территорий. Его главная цель – доводить до царя общественное мнение по самым разным государственным вопросам. Правителю следует каждый день расспрашивать выборных «про всякое дело мира сего». Второй орган – это совет из «разумных мужей, мудрых и надежных приближенных… воевод и воинов». Он тоже должен неотступно находиться при государе – царю не следует «ни на един день» распускать его. Если «вселенский совет» напоминал Земский собор, то совет «разумных мужей» – аналог Боярской думы. Важно отметить, что в начале царствования Ивана IV эта нестяжательская идея «вселенского совета» получила применение. Как известно, в первое десятилетие правления Грозного важными личностями в его правительстве («Избранной раде») являлись люди, так или иначе связанные с лагерем нестяжателей или сочувствовавшие их взглядам – Сильвестр, Алексей Адашев, Андрей Курбский.

На несомненную связь между появлением в России сословно-представительного органа и политической доктриной нестяжателей обращает внимание и В.О. Ключевский. Он указывает, что из анализа публицистики XVI в. «видно, как вопрос о земском представительстве занимал людей одинакового с Вассианом и Курбским образа мыслей и становится понятно, как в правительстве царя Ивана могла возникнуть мысль о таком соборе». Упомянутый историком «Вассиан» – это Вассиан Патрикеев, видный нестяжатель, ученик Нила Сорского.

Так же Избранная рада» провела и достаточно демократичную реформу местного самоуправления: если раньше уезды и города Московского государства управлялись с помощью царских наместников, то теперь населению было предоставлено право полностью взять местные дела в свои руки, сформировав выборные земские институты (старост, земских дьяков и целовальников), которые должны были отправлять фискальные, судебные и полицейские функции. По словам Летнякова «Это тоже довольно интересный штрих, иллюстрирующий ту «политическую философию», которую исповедовали нестяжательские деятели «Избранной рады».

Политическая идеология иосифлян развивалась так. Первый ее вариант был разработан на рубеже XV-XVI вв., когда они находились в оппозиции Ивану III. Это было связано с тем, что, во-первых, в это время государь, опираясь на идеи Нила Сорского, имел планы по секуляризации церковных земель. Во-вторых, иосифляне были недовольны тем, что великий князь ничего не делал для искоренения «ереси жидовствующих» и даже приблизил к себе некоторых еретиков – дьяка Федора Курицына и протопопа Алексея.

Волоцкий в своем труде «Просветитель» отстаивал идею, что властитель выполняет божественное предназначение, оставаясь при этом простым человеком, допускающим, как и все люди на земле, ошибки, которые способны погубить не только его самого, но и весь народ. Иосиф учил, что царя надо почитать и слушаться, но так как цари властны только над телом, а не над душой людей, то им следует воздавать честь царскую, а не божественную, повиноваться им «телесно, а не душевно». Также Иосиф Волоцкий заявлял, что царь - не первое лицо в государстве и над светской властью стоит власть духовная, и церкви нужно «поклонятися паче», чем правителю.

Таким образом, первоначально иосифляне заявляли о возможности обсуждать и критиковать личность и действия царя, ибо не всякая власть от Бога, но бывает и от дьявола, кроме того они отстаивали приоритет «священства» над «царством». Но позже, после церковного собора 1504 г., когда Иван III все-таки выступил на стороне иосифлянского духовенства, отказавшись от идеи секуляризации, Иосиф не только смягчает свою позицию в отношении светской власти, но и принимает прямо противоположным утверждения.

По-мнению иосифлян, царь отвечает за своих подданных перед Богом, он обязан заботиться о них, защищать от всякого вреда, душевного и телесного. И потому главной задачей великокняжеской власти является охрана истинной веры, преследование еретиков, которые хуже, чем разбойники или убийцы, т.к. они развращают души людей (в отличие от нестяжателей иосифляне настаивали на том, что еретиков следует нещадно истреблять, по выражению новгородского архиепископа Геннадия «жечи да вешати»). А если в деле соблюдения чистоты веры главенствующая роль принадлежит царю, а не церкви, это неизбежно ставит ее в подчиненное положение по отношению к государю. Поэтому согласно новой логике Волоцкого, царь уже имеет высшую власть в вопросах церковного управления, именно ему Бог передал «и церковное, и монастырское, и всего православного христианства власть и попечение».

Следует, что во-первых, государство вторгалось в чисто духовную сферу а, во-вторых, ставилось над церковью и обществом, получая ничем не ограниченные полномочия. К тому же это приводило к единоличному правлению, так как царь не нуждается в советниках, как Бог не требует ни у кого помощи, управляя миром. Провозглашение власти царя богоподобной делало ее подлинно абсолютной, не имеющей пределов, священной для подданных, которые должны были лишь безусловно повиноваться воле монарха. Непослушание правителю – не только преступление, но еще и грех. Потому-то в одном из своих посланий Иосиф Волоцкий и призывает «работать» на царя как на «Господа», а не как на человека; а митрополит Даниил, ближайший соратник и последователь Волоцкого, провозглашает вслед за своим учителем, что властям нужно повиноваться «яко не властелем, но Богови».

Нестяжателям, напротив, идея об обязанностях власти перед народом кажется естественной. Например, князь Курбский в письме Грозному выделяет две основные функции царской власти – «справедливый суд и защита» подданных. Максим Грек говорит, что царю следует заботиться о подвластных ему людях, т.к. от этого зависит процветание и крепость его державы, царь на земле должен быть справедлив, как справедлив Небесный Владыка.

Но при этом нестяжатели не опровергали тезис о богоустановленности власти. Для средневекового человека мысль, что правитель – помазанник Божий, была естественной. Нестяжатели, признавая, что «нет власти не от Бога», не наделяли правителя божественными полномочиями. Ответственность царя перед Богом, считали они, не противоречит его ответственности перед людьми. Правители – это обычные грешные люди, которые «по простоте своей» часто совершают ошибки, потому царю следует править не единолично, а «с советники совет совещевати о всяком деле».

Максим Грек к совету с подданными добавляет еще и необходимость церковного контроля за властью. В его толковании «священство» и «царство» два начала, которые действуют в государстве взаимосвязано, он называет это «богоизбранным супружеством». Предназначение светской власти – защита от внешних врагов и обеспечение мирной жизни подданных, миссия церкви – духовное просвещение и помощь в деле спасения души.

Таким образом, для нестяжателей подлинно христианский богоизбранный государь – это правитель, сознающий свою высокую ответственность перед Богом и людьми, человек, призванный следовать высокой моральной планке, которая задана его уникальным положением помазанника Божия. У иосифлян же цари не просто избраны и посажены на престол Богом, они сами стали почти богами. По верному замечанию М.А. Дьяконова, «это уже не теория божественного происхождения царской власти, а чистое обожествление личности царя». Более того, у иосифлян даже сама фигура царя и его изображения становятся предметом религиозного культа, практически как в язычестве. В результате, стараниями иосифлян, складывается совершенно иное понимание самого титула «самодержец» – если раньше он обозначал правителя, обладающего независимой, суверенной властью (именно в этом смысле «писался» самодержцем Иван III после свержения монгольского ига), то теперь самодержавие стало пониматься, прежде всего, как самовластие, как власть сакральная, освященная самим Богом, даже равная Богу, а значит независимая от каких-либо социальных институтов, в том числе и от церкви.

Поэтому понятно, почему иосифлянская идеология так заинтересовала власть, даже если ради этого и пришлось отказаться от притязаний на огромный земельный фонд церкви. В этом случае московские правители становились недосягаемыми для любых форм общественного контроля, они получали реальную возможность стать подлинно абсолютными властителями. Таким образом, союз между властью и иосифлянами стал взаимовыгодной сделкой: московские правители оставляли церкви ее привилегии, в первую очередь, земельные владения, а церковь в обмен на это соглашалась подчиниться государству, признать, что «царство» выше «священства», и обосновать идеологически неограниченную власть русских самодержцев.

К тому же, иосифляне имели самое непосредственное отношение и к разработке концепции «Москва – Третий Рим», сыгравшей большую роль в сакрализации верховной власти в России. Основная часть текстов, обосновывающих эту концепцию, вышла из иосифлянской среды, как, например, знаменитые послания старца Филофея, который объявлял Василия III главой церкви и советовал ему активнее вмешиваться в ее дела. Новый религиозный статус Москвы как «Третьего Рима» делал ее центром всего христианского мира и провозглашал русского самодержца наследником Византии, единственным защитником православия на Земле и единственным подлинно христианскими правителем. Следствием этого стал такой титул московских государей, утвердившийся в XVI в.: «благородный, христолюбивый, вседержавный, превысочайший, всесветлейший, Богом избранный государь, самодержец вечных, истинный наставник христианской веры, браздодержатель святых Божьих церквей, престолов всех епископов…».

Еще в течение нескольких десятилетий эти два направления боролись между собой и вторая половина царствования Грозного, связанная с опричниной, стала временем окончательной победой иосифлянской идеологии в политической и религиозной сферах. Связь между опричниной и учением иосифлян представляется вполне конкретной и очевидной. Террор был, разумеется, не только проявлением безумства царя, но еще и попыткой практической реализации абсолютистских идей, на которых воспитывались русские самодержцы усилиями иосифлян с начала XVI в. Подтверждение служит переписка Ивана IV с Курбским, который командовал русскими войсками в Ливонии и после ряда неудач сбежал в Польшу. Читая эти послания, можно увидеть, что это не просто переписка двух человек, обвиняющих друг друга, а иногда и оскорбляющих, тут сталкиваются еще и два политических идеала – это нестяжатель (Курбский) и иосифлян (Грозный). Андрей Курбский видел в наличии при царе совещательных и представительных институтов. Князь утверждает, что царю следует править не единолично, а сообща с ближайшими советниками («избранными и достойными мужами»), а также, созвав «всенародных человек» (выборных от народа). Самого Ивана Васильевича Курбский сравнивает с царем Иродом, который в христианской традиции стал синонимом тирании и жестокости.

Опираясь на то, что власть царя идет от высшей силы и он является наместником Бога на земле, Иван Грозный захотел воплотить в своем лице не только государство, но еще и церковь с Всевышним. Таким образом, в теории царской власти, которую формулирует Грозный в переписке с бывшим фаворитом, самодержавие есть власть священная, божественное происхождение которой служит, прежде всего, для обоснования ее полной независимости от общества, от церкви, от каких бы то ни было человеческих, социальных установлений. Опираясь на такое понимание самодержавия, Грозный устанавливает в стране систему власти, основанную на терроре против аристократии, собственного народа (разгром Новгорода, Твери, Ивангорода, ряда других городов) и той части церкви, которая не могла принять эту антиобщественную политику. В это же время учение нестяжателей было официально объявлено ересью.

Как верно заметил Александр Янов, иосифляне «думали, что возвеличивая царя до небес и соблазняя его самодержавной властью, смогут держать его в своих руках. Оказалось, что они выпустили на волю чудовище». И поэтому во время опричнины Грозный, который почувствовал вкус неограниченной власти, не стесняясь, осуществлял в отношении церкви настоящий произвол: заставил духовенство осудить и лишить сана митрополита Филиппа, одного из видных иосифлян (позже Филипп был задушен по приказу царя). Царь разорил и ограбил множество богатых церквей и монастырей в новгородской и псковской земле во время своих карательных походов, отменил жалованные грамоты, освобождавшие монастыри от податей и повинностей, и вернул их лишь после уплаты огромных денег.

Итак, важнейшей частью борьбы нестяжателей и иосифлян был спор вокруг социально-политических проблем, включая споры по поводу правильного политического устройства, взаимоотношений власти и общества, светской и духовной власти и т.д. Иосифлянская политическая концепция (главные идеологи – Иосиф Волоцкий, Иван Грозный) основывалась на идее жестко централизованного государства, во главе которого стоит единоличный правитель, обладающий сакральной абсолютной властью. Эта власть в одинаковой степени распространяется на всех подданных вне зависимости от социального статуса, происхождения, а также на все сферы государства и общества, в том числе, на духовную. Главные отличия политической доктрины нестяжателей (Максим Грек, «Валаамская беседа», Андрей Курбский) состояли в том, что она не наделяла правителей богоподобной безграничной властью, не окружала личность царя сакральной значимостью. Размышляли не только об обязанностях подданных по отношению к государю, но и о долге правителя перед народом. Нестяжатели настаивали, что царь должен управлять страной в опоре на подданных.

Заключение

Опираясь на поставленные задачи данного исследования (характеристика каждой из описываемых групп, методов их борьбы, результаты и последствия) я сделаю вывод исходя из статьи «Мировоззренческие основы споров нестяжателей и иосифлян» о том, что борьба иосифлян и нестяжателей на первый взгляд может восприниматься как сугубо внутрицерковная, как спор между двумя направлениями православия. Но это не так, потому что она проходила при участии светской власти. Попытки конфискации церковной земельной собственности были предприняты при Иване III и Иване IV. Их действия не единственный случай борьбы княжеской (царской) власти с крупным вотчинником, каковым в результате пожаловании, льгот и дарений стала церковь. Если брать идеологию спора, то в ней решался вопрос о роли и назначении духовенства в обществе и пределах государственной власти.

Часть III . Церковь в эпоху Красного проекта.

Предупреждение

Это текст не о вере, а о религии. Мы никак не затрагиваем вопросы веры и Бога - это слишком личное дело каждого отдельного человека. Что же касается религии, то церковные институты создаются людьми, и мало чем отличаются от обычных государственных или социальных организаций, а поэтому их можно и нужно анализировать и оценивать.

Как мы уже писали в первой части, этот текст может показаться слишком большим для современного читателя. Однако следует отметить, что эти несколько страниц являются результатом просмотра нескольких тысяч, внимательного прочтения сотен, и тщательного обдумывания десятков страниц научных, теологических и публицистических работ по самым разным темам. Так что мы бы сравнили его с 14-страничным изложением четырехтомника «Война и мiр» Толстого, предлагаемым сегодня в школах нашим детям эпохи ЕГЭ. Для этих же детей мы приводим много всяких биографий и историй, показавшихся нам уместными и интересными - чтобы было не так скучно..

Мы намеренно не делаем ссылки на источники - а вдруг кто заинтересуется и сам захочет поискать. Материалов по данной теме вполне достаточно, равно как и точек зрения. Желающим что-то проверить и уточнить - Google и Yandex в помощь.

Вступительное слово

Мы не планировали писать отдельную статью о жизни Русской православной церкви в период Красного проекта, поскольку этот период отчасти «выпадал» из логики нашего повествования о последствиях спора между иосифлянами, нестяжателями и жидовствующими. Однако более детальное изучение истории нашей церкви в «советской» эпохе XX века показало нам, что многое из случившегося в это тяжелое для церкви время «вписывается» в нашу концепцию, и без него будет невозможно до конца правильно оценить то, что происходит с ней сегодня.

Исходя из вышесказанного, мы постараемся кратко остановиться на самых важных этапах недавней церковной истории. По ходу повествования мы будем, как всегда, более подробно описывать события и персоналии, которые показались нам наиболее интересными с точки зрения нашего повествования.

Мы благодарим всех, принявших участие в обсуждении предыдущих статей, за ряд небезынтересных замечаний и мнений, и еще раз хотели бы напомнить, что готовы к любому обсуждению темы, лишь бы оно было конструктивным. Хотелось бы еще раз подчеркнуть, что все излагаемое нами не является критикой Церкви, как это поняли некоторые, но лишь попыткой на основе нашей гипотезы разобраться в глубинных причинах тех процессов, которые происходят в ней сегодня, и отчасти прогнозировать варианты будущего развития.

Напомним вкратце, что с нашей точки зрения победа иосифлян в начале XIV века позволила выстроить церковную вертикаль в эпоху Святой Руси. При этом симфонии власти светской и духовной добиться не удалось, поскольку начался вполне прогнозируемый процесс ее поглощения вертикалью власти светской (Часть I). Затем, во времена Империи, эта религиозная вертикаль окончательно растворилась в государственной машине, что привело к упразднению института Патриаршества и преобразованию церкви в обычное министерство (Синод) «православного вероисповедания» (Часть II). Духовная составляющая, как было показано, в XIX веке сместилась сторону старчества и, отчасти, старообрядчества. Церковь как институт перестала выполнять свою роль «удерживающего», что к 1917 году выразилось в общем тотальном отступлении общества от православных норм и традиций.

Рассматривая историю церкви в период Советской власти следует особенно подчеркнуть следующие положения, которые помогут нам понять логику происходившего:

1. Красный проект предусматривал полную замену управляющего слоя страны (аналогично тому, что происходило по время создания Петровской Империи). Собственно говоря, в истории России этот слой, к сожалению, никогда не был особенно большим - не более 1-2% от общего числа населения. В результате объединения на предыдущем этапе Русской церкви и государства она, фактически, стала составной частью государственной системы, которая должна была быть уничтожена полностью при переходе к качественно иной системе управления.

2. Новая выстраивающаяся система управления не нуждалась в наличии в обществе старой традиционной религии, которая заменялась своим собственными образами и символами - начиная от «мощей» (Красная площадь как новое кладбище) и заканчивая заповедями («Моральный кодекс строителя коммунизма»). С этой точки зрения церковь также была обречена.

Помимо этого, большая часть церковных иерархов, пропитанная в силу предыдущего 400-летнего развития русской церкви «иосифлянским» духом, должна была искать любые пути «симфонии» с любой новой властью, даже в ущерб основам веры.

Посмотрим, насколько мы были правы в своих предположениях.

Поместный собор 1917-18гг. и восстановление патриаршества

Февральская революция, уничтожившая Империю, не могла не сказаться на положении Русской церкви, к тому времени плотно встроенной в систему государственного управления. Как мы уже упоминали, за синодальный период авторитет официальной церкви пал достаточно сильно, а последние годы распутинщины также вряд ли способствовали его укреплению. Напомним, что по опросам 95% интеллигенции признавали себя свободомыслящими, а количество причащающихся в армии в 1917 году упало до менее чем 10%.

Падение Империи могло открыть перед Церковью возможности обретения самостоятельности и проведения необходимых изменений с учетом новой ситуации. Однако, к сожалению, Церковь не сумела оказать какого-либо значимого влияния на происходящие в стране события. Скорее всего, это было вызвано уже укоренившейся привычкой искать возможность построения «симфонии» с любой властью.

Несомненно, происходившие в стране преобразования не могли не сказаться на внутреннем устройстве Церкви. Образовались группировки, ставящие перед собой целью проведение церковной реформы, которые впоследствии приведут к возникновению обновленческого движения. В их число, например, вошла группа "Союз церковного обновления", в дальнейшем преобразованная во "Всероссийский союз демократического духовенства и мирян". Также проявились тенденции обособления отдельных ее частей на основе национального шовинизма - фактически отделилась Грузинская церковь, по тому же пути шла Украинская церковь.

29 апреля Святейший Синод объявил о необходимости созыва Поместного Собора, а также о введении выборного начала на всех уровнях церковного управления, в том числе и для архиереев. Появились самые разные идее, в том числе об упразднении монашества и замене «черного» епископата на «белый».

Временное правительство в июне вынесло постановление о передаче церковно-приходских школ и семинарий в Министерство народного просвещения. В июле был опубликован закон о свободе совести.

Церковь готовилась к проведению Собора на основе программ 1905-1906 и 1912-1914 годов (в то время Николай II не решился на проведение Собора, что было понятно исходя из логики петровских реформ). Развернулись споры о необходимости восстановления института Патриаршества в России.

15 августа, в Успенском соборе Кремля открылся Всероссийский Поместный Собор. Особенностью Собора было большое количество мирян и обычных священников (из общего количества 564 членов). Это объяснялось как стремлением возродить принцип соборности, так и либеральными веяниями революции.

28 октября Собор вынес несколько исторических для Церкви решений, прежде всего о восстановлении в стране патриаршества. Однако в этот же день в Москву пришло известие об аресте Временного правительства. Тогда же революционные события охватили и Москву. Офицеры, юнкера, казаки и студенты защищали Кремль. Посредничество участников Собора, стремившихся прекратить братоубийственное кровопролитие, не увенчалось успехом. После артобстрела и штурма Кремль пал. Впервые красные хоронили своих убитых у кремлевской стены под революционные песни - отпевание и молебен были запрещены. Новая власть обрела свои первые мощи, до сих пор находящиеся в кремлевской стене.

Мемориальный некрополь у Кремлевской стены (Красная площадь) - самое центральное по месту расположения кладбище страны с массовыми захоронениями. До Красного проекта по византийской традиции в Кремле (Архангельский и Успенский соборы) хоронили царей, князей, митрополитов и патриархов («внутри ограды»). После революции массовые захоронения стали делать рядом с Кремлем («за оградой»). Кремлевская стена превратилась в колумбарий для урн с прахом, массовые захоронения находятся вдоль стены со стороны Красной площади. Первая братская могила появилась там 10 ноября 1917 года, в которой было похоронено 240 большевиков, погибших во время московского восстания. С 1924 года на площади установлен мавзолей. Всего там находится более 15 братских могил, несколько отдельных могил и 114 урн с прахом (получается, что на парадах зрители сидят прямо над могилами по бокам зиккурата). В 50-х годах предлагалось перенести все захоронения в специальный Пантеон. Последнее захоронение (Черненко) было сделано в конце существования Советского Союза.

Избрание патриарха на Соборе было слегка странным и необычным как для России, так и, впрочем, для всех остальных автокефальных православных церквей мира. Выборы патриарха решили доверить жребию из трех кандидатов, выбранных после нескольких туров голосования. Кандидатами стали митрополит Тихон и архиепископы Антоний и Арсений. При этом необходимо отметить, что Антоний (Храповицкий), впоследствии один из основателей РПЦЗ, получил во время первого тура тайного голосования наибольшее количество голосов (Антоний - 101 голос, Тихон - 23, Арсений - 14). По общему мнению, бытовавшему среди собравшихся, самым умным был Антоний, строгим - Арсений, а добрым - Тихон.

5 ноября в храме Христа Спасителя в присутствии большого количества народа слепой схииеромонах Алексий во время жеребьевки вытянул записку с именем митрополита Тихона, в результате ставшего первым Патриархом в советский период нашей истории. Надо отметить, что это до настоящего времени это были единственные выборы патриарха жеребьевкой. Интронизация вновь избранного патриарха проходила в Успенском соборе Кремля, подвергнувшимся частичному разрушению в результате артобстрела.

Для Церкви наступали совсем другие времена, к которым, как показали дальнейшие события, она не была готова.

Патриарх Тихон (Белавин Василий Иванович). Патриарх Московский и всея России (первый патриарх после восстановления патриаршества в России). Родился в Псковской губернии в семье потомственного священника. Окончил духовное училище, семинарию и СПб Духовную Академию. Был ректором духовных семинарий. Епископ Алеутский и Аляскинский (при нем в США были открыты десятки новых храмов). Архиепископ Виленский и Литовский. Почетный председатель ярославского отделения Союза русского народа. Пользовался большой популярностью в народе. В июне 1917 года избран правящим архиереем Москвы. Участник Всероссийского Поместного собора 1917-1918гг. По жребию выбран Патриархом (из трех претендентов Тихон предварительно набрал меньшее всего голосов). Интронизация состоялась 4 декабря в кремлёвском Успенском соборе. Автор «Воззвания» (1918г.), призывавшего к прекращению братоубийственной войны, осудил расстрел бывшего императора Николая II. Однако в своей деятельности постоянно искал компромисс между церковью и государством, осуждая противление властям (Церковь признаёт и поддерживает Советскую власть, ибо нет власти не от Бога). Выступил с осуждением решений заграничного церковного собора (Карловацкий собор). В мае 1922 года привлечен к уголовной ответственности по делу об изъятиях церковных ценностей и находился под судом (заключен под домашний арест в Донском монастыре). В письме Верховному Суду признал свою вину и просил о помиловании (дело было прекращено в марте 1924г.). В начале 1925 года допрашивался по делу «шпионской организации церковников». Два раза подвергался нападению (в последний раз был убит его келейник, закрывший Патриарха собой). Скончался в марте 1925 года (среди верующих того времени получила широкое распространение версия об его отравлении). Похоронен в Донском монастыре. Подлинность предсмертного «Завещания» патриарха Тихона вызывает обоснованные сомнения. В 1981 году Патриарх Тихон был прославлен в лике новомучеников и исповедников Российских Архиерейским Синодом РПЦЗ. В 1989 году был канонизирован Архиерейским Собором РПЦ.

ПЛАН ЛИКВИДАЦИИ ЦЕРКВИ

На самом деле у большевиков к тому времени уже существовал достаточно эффективный долгосрочный план борьбы с Церковью, который и был последовательно реализован в дальнейшем. По этому плану (в разработке которого, в частности, участвовал Троцкий) необходимо было осуществлять давление на церковь как снаружи, так и изнутри. В целом, он предусматривал следующее:

- Отделение церкви от государства и запрет церковного обучения в школах

- Инициирование раскола внутри церкви

- Репрессии против священнослужителей

- Конфискация церковного имущества

- Проведение антирелигиозной пропаганды

- Создание единого центра координации антицерковной деятельности

Мы можем кратко рассмотреть каждый из этих пунктов по отдельности.

Отделение церкви от государства

Как мы уже указывали, для новой советской власти Церковь являлась неотъемлемой частью предыдущей императорской системы управления, что, в сущности, соответствовало действительности последних двухсот лет синодального периода.

Уже в самом конце 1917 года большевики опубликовали в газете «Дело народа» проект декрета об отделении Церкви от государства. Сам декрет, получивший название «Декрет об отделении Церкви от государства и школы от церкви», вступил в силу 23 января 1918 года. Подписанный Председателем СНК Ульяновым, небольшой по объему декрет уже в своей первой статье констатировал: 1. Церковь отделяется от государства. По этому же декрету образование становилось полностью светским. Впервые за многие столетия российской истории Государство заявило, что больше не нуждается в Церкви.

Накануне отряд матросов отобрал у монахов Александро-Невскую лавру, убив при этом препятствовавшего им священника - новая власть показала, что слова у нее не расходятся с делом.

В новой Конституции 1918 года духовенство и монашество оказались лишены права голоса. Интересно сравнить, кто еще был лишен этого права по Статье 65:

Не избирают и не могут быть избранными, хотя бы они входили в одну из вышеперечисленных категорий: а) лица, прибегающие к наемному труду с целью извлечения прибыли; б) лица, живущие на нетрудовой доход, как-то: проценты с капитала, доходы с предприятий, поступления с имущества и т.п.; в) частные торговцы, торговые и коммерческие посредники; г) монахи и духовные служители церквей и религиозных культов; д) служащие и агенты бывшей полиции, особого корпуса жандармов и охранных отделений, а также члены царствовавшего в России дома; е) лица, признанные в установленном порядке душевнобольными или умалишенными, а равно лица, состоящие под опекой; ж) лица, осужденные за корыстные и порочащие преступления на срок, установленный законом или судебным приговором.

В дальнейшем Конституция 1936 года провозгласила равноправие всех граждан, в том числе и «служителей культа».

Внутрицерковный раскол

Тема раскола в Русской церкви в XX веке оказалась не такой простой, как представлялось изначально. Прежде всего потому, что в сравнительно небольшой по историческим меркам срок в церкви при поддержке большевиков родилось и было ими же вскоре уничтожено реформаторское движение, использованное властью для борьбы с «ортодоксальной» частью церкви.

Как мы помним из первых частей, по нашей гипотезе в церкви начиная с XIV века зародилось три основных направления, получивших в русской традиции названия «иосифлян», «нестяжателей» и «жидовствующих». Первые два направления мы рассматривали достаточно подробно. Третье стоит того, чтобы сказать о нем хотя бы несколько слов, чтобы была понятна логика действий большевиков.

«Жидовствующими» (слово то какое! - в нашей стране с присущим части жителей «природным» антисемитизмом сразу возникает подсознательная отрицательная коннотация) на самом деле называлось то, что на Западе приблизительно в то же время оформилось как Реформация. С политико-экономической точки зрения можно отчасти сказать, что если «иосифляне» были опорой феодально-крепостного строя, то «жидовствующие»-реформаторы выступали как сторонники нарождающейся буржуазии. Вполне естественно, что у нас в то время большого развития «реформаторы» (мы дальше будем называть их именно так - это будет точнее и без всяких «вторых», никому не нужных и уводящих от истинного положения дел смыслов) не могли получить за отсутствием буржуазии. Этим и объясняется распространение реформаторов на Севере и их резкое подавление зарождающейся центральной властью - мы уже упоминали, как наиболее ярких представителей этого движения сжигали прилюдно в деревянных клетках.

Первое, что сделали большевики - они закрыли все монастыри (в основном в 1918-1923гг.), тем самым уничтожив основу движения «нестяжателей», самой главной угрозы для новой власти с этой стороны. Именно этим объясняется чудовищный процесс десакрализации монастырей, когда на месте закрытых обителей учреждались тюрьмы, концлагеря и колонии.

Затем была развернута сложная (и на первый взгляд парадоксальная) программа всесторонней поддержки реформаторского, по своей сути буржуазно-демократического, церковного движения. Как это ни странно, в истории нашей страны возродиться и усилиться реформаторское движение смогло только после революции XX века, уничтожившей класс буржуазии.

На самом деле урезанная русская Реформация, ставшая впоследствии известной как «Живая Церковь» или «Обновленческая церковь», к этому времени уже проделала определенный, хотя и сравнительно небольшой, путь. Например, с 1905 г. действовала так называемая «группа 32-х» священников, затем переименованная в "Союз церковного обновления" - они выступали за перемены в русском церковном управлении и созыв Поместного собора. Имеются данные, что они опирались на идеи А.С. Хомякова. В том числе предлагалось создавать небольшие епархии для усиления связи между епископами и их паствой, создавать христианские общины и союзы в городах, провести реформу духовных школ. В дальнейшем движение было преобразовано в «Братство ревнителей церковного обновления». Помимо этого имелись и другие многочисленные, хотя и разрозненные движения, направленные на проведение реформ церкви и Синода. Можно, например, вспомнить учрежденный обер-прокурором Синода В. Н. Львовым "Всероссийский союз демократического православного духовенства и мирян" и его газету "Голос Христа".

Именно на эту идею и предложил опереться Троцкий. Кстати, Троцкий, а вовсе не Ленин, был инициатором и идейным вдохновителем уничтожения церкви, чему имеются многочисленные свидетельства в виде записок, докладов, постановлений и т.д. Вот, например, характерная записка Троцкого в ЦК, в которой ясно излагается весь план инициирования раскола в церкви, который потом последовательно выполнялся даже после отстранения Троцкого от власти. Записка сравнительно большая, но она стоит того, чтобы ее привести полностью. Для торопящихся особо интересные места мы выделили цветом:

Записка Л. Д. Троцкого в Политбюро ЦК РКП(б) о политике по отношению к церкви
30 марта 1922 г.

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

В ПОЛИТБЮРО.

1. Октябрьская Революция докатилась до церкви только теперь. Причины: идейная слабость церкви и ее сервилизм. Переход от “самодержавного” к “благоверному временному правительству”. При переходе к советской власти отделение церкви от государства помогло безхребетной церковной иерархии приспособляться и отмалчиваться. Но несомненно, что за время советской власти церковная иерархия, чувствуя себя “гонимой” (потому что непривилегированной), готовилась и готовится воспользоваться благоприятным моментом. Вокруг нее определенные контрреволюционные кадры и политическое влияние через посредство религиозного влияния.

2. Европейская церковь прошла через стадию реформации. Что такое реформация? Приспособление церкви к потребностям буржуазного общества. Ему предшествовали секты среди ремесленников и крестьян. Секта — это религиозная партизанщина крестьянства и мелкой буржуазии вообще. Буржуазия подняла секты до уровня реформации, обуржуазив религию и церковь, и тем придала ей больше жизненности и устойчивости (Англия).

3. У нас оппозиция против церковной казенщины дальше сект не шла. Буржуазия была слишком ничтожна, чтобы создать реформацию (как режим демократии). Интеллигенция чудила в религиозной области — каждый по своему. Церковь оставалась формальной, бюрократической и, как сказано, вставила в свой ритуал вместо “самодержавнейшего” — “благоверное временное правительство”.

4. Таким образом, церковь, вся пропитанная крепостническими, бюрократическими тенденциями, неуспевшая проделать буржуазной реформации, стоит сейчас лицом к лицу с пролетарской революцией. Какова же сможет быть ее дальнейшая судьба? Намечаются два течения: явно, открыто контрреволюционное с черносотенно-монархической идеологией и — “советское”. Идеология “советского” духовенства, невидимому, вроде сменовеховской, т.-е. буржуазно-соглашательская.

5. Если бы медленно определяющееся буржуазно-соглашательское сменовеховское крыло церкви развилось и укрепилось, то она стала бы для социалистической революции гораздо опаснее церкви в ее нынешнем виде. Ибо, принимая покровительственную “советскую” окраску “передовое” духовенство открывает себе тем самым возможность проникновения и в те передовые слои трудящихся, которые составляют или должны составить нашу опору.

6. Поэтому сменовеховское духовенство надлежит рассматривать, как опаснейшего врага завтрешнего дня. Но именно завтрешнего. Сегодня же надо повалить контрреволюционную часть церковников, в руках коих фактическое управление церковью. В этой борьбе мы должны опереться на сменовеховское духовенство, не ангажируясь политически, а тем более принципиально. (Позорные передовые статьи в партийных газетах о том, что “богородице приятнее молитвы накормленных детишек, чем мертвые камни” и пр.).

7. Чем более решительный, резкий, бурный и насильственный характер примет разрыв сменовеховского крыла с черносотенным, тем выгоднее будет наша позиция. Как сказано, под “советским” знаменем совершаются попытки буржуазной реформации православной церкви. Чтобы этой запоздалой реформации совершиться, ей нужно время. Вот этого-то времени мы ей не дадим, форсируя события, не давая сменовеховским вождям очухаться.

8. Кампания по поводу голода для этого крайне выгодна, ибо заостряет все вопросы на судьбе церковных сокровищ. Мы должны, во-первых, заставить сменовеховских попов целиком и открыто связать свою судьбу с вопросом об изъятии ценностей; во-вторых, заставить довести их эту кампанию внутри церкви до полного организационного разрыва с черносотенной иерархией, до собственного нового собора и новых выборов иерархии.

9. Во время этой кампании мы должны сменовеховским попам дать возможность открыто высказываться в определенном духе. Нет более бешеного ругателя, как опозиционный поп. Уже сейчас некоторые из них в наших газетах обличают епископов поименно в содомских грехах и пр. Думаю, что следует разрешить им и даже внушить им необходимость собственного органа, скажем, еженедельника для подготовки созыва собора в определенный срок. Мы получим, таким образом, неоценимый агитационный материал. Может быть, даже удастся поставить несколько таких изданий в разных концах страны. Мы до завершения изъятия сосредотачиваемся исключительно на этой практической задаче, которую ведем по-прежнему исключительно под углом зрения помощи голодающим. Попутно расправляемся вечекистскими способами с контрреволюционными попами, ответственными за Шую, и пр.

10. К моменту созыва собора нам надо подготовить теоретическую и пропогандистскую кампанию против обновленной церкви. Просто перескочить чрез буржуазную реформацию церкви не удастся. Надо, стало быть, превратить ее в выкидыш. А для этого надо прежде всего вооружить партию историко-теоретическим пониманием судеб православной церкви и ее взаимоотношений с государством, классами и пролетарской революцией.

11. Надо уже сейчас заказать одну программно-теоретическую брошюру, может быть с привлечением к этому делу М. Н. Покровского, если у него есть малейшая возможность.

ПРАКТИЧЕСКИЕ ВЫВОДЫ ДЛЯ СОВЕЩАНИЯ СЕКРЕТАРЕЙ ГУБПАРТКОМОВ И ПРЕДГУБИСПОЛКОМОВ.

1. Провести агиткампанию в самом широком масштабе. Устранить как слезливое благочестие, так и глумление.

2. Расколоть духовенство.

3. Изъять ценности как следует быть. Если было допущено попустительство, исправить.

4. Расправиться с черносотенными попами.

5. Побудить определиться и открыто выступить сменовеховских попов. Взять их на учет. Неофициально поддерживать.

6. Теоретически и политически подготовиться ко второй кампании. Выделить для этого одного партийного “спеца” по делам церкви.

Л. Троцкий

“За - Молотов”;
“За Зиновьев”;
“- Сталин”;
“за Л. Каменев”.

Из Записки становится очевидным именно то, что мы пытались показать в самом начале - Троцкий, как бы мы к нему не относились, хорошо понимал суть внутрицерковных проблем. По нашей терминологии, он предлагал поддержать создание «реформаторского» направления в церкви, чтобы использовать его для борьбы с «иосифлянами». При этом, как мы видим из Записки, он отдавал себе отчет в том, что «реформаторы» по своей сути являются более серьезными врагами новой власти, которых необходимо будет быстро ликвидировать сразу после того, как они ослабят «иосифлян».

Собственно говоря, так все в дальнейшем и произошло.

В мае 1922 года сразу после приговора по делу московских священников (см. далее) из Петрограда в Москву приехала группа видных «обновленцев». 12 мая ночью в Троицкое подворье, где в то время находился под домашним арестом патриарх Тихон, посетила группа священников (Введенский, Красницкий, Белков, Калиновский и Стадник) в сопровождении сотрудников ГПУ. Обвинив Патриарха в том, что он виноват в вынесении смертных приговоров московским священникам, они настаивали на том, чтобы патриарх оставил престол и передал свои полномочия местоблюстителю митрополиту Агафангелу (на самом деле митрополит был уже задержан и не мог вступить в должность). 18 мая было сформировано обновленческое Высшее церковное управление (ВЦУ), что стало официальным фактом раскола в РПЦ. Патриарх был перемещен под арест в Даниловский монастырь, а на Троицком подворье обосновалось ВЦУ во главе с обновленческим митрополитом «Московским и всея Руси» Антонином (Грановским).

Как и любая революция, октябрьский переворот привел к власти самых разных персонажей, в любое другое время не имевших больших шансов добиться значительных карьерных успехов. Достаточно характерен с этой точки зрения и состав руководства обновленческого движения - уже упомянутый митрополит Антонин (вскоре смещенный со своей должности), настоятель одной из петербургских церквей протоиерей Александр Введенский (последний лидер обновленчества), протоиерей Владимир Красницкий (бывший член "Союза русского народа", призывавший ранее истреблять большевиков), бывший обер-прокурор Синода Львов и др. Любопытно, например, что один из лидеров обновленцев митрополит Платонов в 30-х годах вообще отрекся от веры и стал штатным сотрудником Государственного музея атеизма в Ленинграде, читавшим там антирелигиозные лекции.

Митрополит Александр (Введенский Александр Иванович). Лидер обновленческого движения, постоянный член обновленческого Священного Синода. Называл себя «митрополитом-Апологетом-Благовестником». Родился в семье учителя гимназии. Окончил историко-филологический факультет Петербургского университета. Экстерном сдал экзамены за курс Петербургской духовной академии. Был полковым священником. С марта 1917 года секретарь «Союза демократического православного духовенства и мирян». Один из организаторов «Высшего Церковного Управления» (ВЦУ). Активный участник обновленческого «Второго Всероссийского Поместного Священного Собора». Женат несколько раз. Постоянный член обновленческого Священного Синода. Самопровозглашенный митрополит. Профессор и ректор Московской Богословской Академии. Был настоятелем храма Христа Спасителя. С октября 1941 стал «первоиерархом Православных Церквей в СССР» с титулом «Святейшего и Блаженнейшего Великого Господина и Отца», тогда же присвоил себе титул «патриарха». Скончался в июле 1946 года.

Уже к концу 1922 года обновленцы занимали две трети действовавших храмов. Например, к лету 1923 года в Петрограде после ареста епископа Николая (Ярушевича) в городе не осталось ни одного необновленческого православного архиерея. В 113 храмов (из 123) служили обновленцы.

Выдержки из доклада начальника VI отделения Секретного отдела ГПУ Тучкова Антирелигиозной комиссии ЦК РКП(б) “о тихоновщине” (30 октября 1922 г.):

ДОКЛАД О ТИХОНОВШИНЕ

Пять месяцев тому назад, в основу нашей работы по борьбе с духовенством была поставлена задача “бор[ь]ба с Тихоновским, реакционным духовенством” и конечно в первую очередь с высшими иерархами как-то: митрополитами, архиепископами, епископами и т. д.

Для осуществления этой задачи была образована группа так называемая “ЖИВАЯ ЦЕРКОВЬ” состоящая преимущественно из белых попов, что дало нам возможным поссорить попов с епископами, примерно как солдат с генерал[а]ми, ибо между белым и черным духовенством существовала вражда еще задолго до этаго времени, так как последнее имело большое преимущество в церкви и ограждало себя канонами от конкуренции белых попов на высшие иерархические посты. Это обстоятельство нами было учтено и с этаго было приступлено к осуществлению означенной задачи...

Эта задача в течении пяти месяцев более чем наполовину выполнена, так например: к настоящему времени в имеющихся в 68 епархий уволено на покой тихоновских архиереев около 100 человек, назначено в епархию правящими архиереями вновь посвященных живоцерковниками вдовых и холостых попов 11 человек, плюс к ним неправящими 4 человека, назначено и переведено старых служивших при Тихоне архиереев относящихся лояльно к Соввласти и церковному обновлению — 10 человек и таких-же оставлено правящими в епархиях около 20 человек, находится совершенно без епископов 9 епархий, и наконец, ярых тихоновцев остается незамененными 5 человек. Таким образом если даже из этих “лояльных” половинную часть отнести к тихоновцам, то получается, что половина тихоновских архиереев заменена обновленцами и полуобновленцами...

По выполнении этой задачи, т.е. когда будет сломлена и дискридитирована тихоновщина, которая до сего времени имеет еще первенствующее значение отсюда логический вывод, что наступает период паралича единства церкви, что несомненно должно произойти на соборе, т.е. раскол на несколько церковных групп, которые будут стремиться осуществить и проводить в жизнь каждая свою реформу…

В июне 1923 года патриарх Тихон обратился из заключения в Верховный Суд с заявлением:

В ВЕРХОВНЫЙ СУД Р.С.Ф.С.Р.

ЗАЯВЛЕНИЕ

Обращаюсь с настоящим заявлением в Верховный Суд Р.С.Ф.С.Р.[,] я считаю по долгу своей пастырской совести заявить следующее:

Будучи воспитан в монархическом обществе и находясь до самого ареста под влиянием антисоветских лиц, я действительно был настроен к Советской Власти враждебно, причем враждебность из пассивного состояния временами переходила к активным действиям как-то: обращение по поводу Брестского мира в 1918 г., анафемствование в том же году Власти и наконец воззвание против декрета об изъятии церковных ценностей в 1922 г. Все мои антисоветские действия за немногими неточностями изложены в обвинительном заключении Верховного суда. Признавая правильность решения суда о привлечении меня к ответственности по указанным в обвинительном заключении статьям уголовного кодекса за антисоветскую деятельность, я раскаиваюсь в этих проступках против государственного строя и прошу Верховный Суд изменить мне меру пресечения т.е. освободить меня из под стражи. При этом я заявляю Верховному Суду, что я отныне Советской Власти не враг. Я окончательно и решительно отмежевываюсь как от зарубежной, так и внутренней монархической белогвардейской контр-революций.

Признавшись в лояльности к советской власти, патриарх был освобожден и сразу заявил о неканоничности обновленческого ВЦУ, после чего началась конфронтация между обновленцами и тихоновцами, что и отвечало планам большевиков, о которых мы упоминали ранее. Подобное заявление вполне следовало ожидать от «иосифлянского» патриарха в логике наших рассуждений о присущего им стремления «встраиваться» в любую действующую власть. Несмотря на это патриарх Тихон до конца своей жизни (март 1925 года) находился под надзором, а фактически под арестом. В отношении его велось следствие, а последнее дело по статьям 59 и 73 УК было прекращено только «ввиду смерти подследственного».

После смерти патриарха Тихона на его место в иерархии «иосифлян» был найден самый лояльный власти архиерей - Сергий (Страгородский). На самом деле по завещанию (не совсем однозначному) Тихона его права и обязанности передавались местоблюстителям, по порядку: митрополиту Кириллу (Смирнову), а в случае же невозможности вступить в должность - митрополиту Агафангелу (Преображенскому) и далее митрополиту Петру (Полянскому). Митрополиты Кирилл и Агафангел уже находились в ссылке. Местоблюстителем стал митрополит Петр, который уже в конце того же года был арестован и провел в заключении всю свою оставшуюся жизнь за нелояльное отношение к советской власти и нежелание отказаться от должности местоблюстителя - после завершения очередного срока заключения ему автоматически присуждали следующий срок, пока наконец он не был расстрелян в 1937 году по решению тройки. Исполняющим обязанности патриарха стал Заместитель местоблюстителя митрополит Сергий.

Патриарх Сергий (Страгородский). Из семьи потомственных священников. Родился в городе Арзамас. Окончил СПб духовную академию. Член православной духовной миссии в Японии. Ректор СПб духовной семинарии и СПб духовной академии. Член Святейшего Синода. Несколько месяцев находился в Бутырской тюрьме и в ссылке. Состоял в обновленческом расколе, но был принят обратно патриархом в РПЦ после всенародного покаяния. С декабря 1925 года заместитель патриаршего Местоблюстителя на основании завещательного распоряжения митрополита Петра (Полянского). В ноябре 1926 года был арестован. В июле 1927 года выпустил известную декларацию, после которой был освобожден и вновь вступил в управление РПЦ. В августе 1943 года после встречи со Сталиным на соборе иерархов был избран Патриархом. Скончался в мае 1944 года. Погребен в Богоявленском (Елоховском) соборе.

Сергианство - негативный термин, широко использовавшийся РПЦЗ и оппозиционными церковными движениями в отношении к официальной РПЦ. Обозначает политику соглашательства и безусловной лояльности к коммунистической власти в СССР. Вошел в обращение после публикации в июле 1927 году в газете «Известия» так называемой «Декларации митрополита Сергия». В ней, в частности, говорилось:

Ныне жребий быть временным Заместителем Первосвятителя нашей Церкви опять пал на меня, недостойного митрополита Сергия, а вместе со жребием пал на меня и долг продолжать дело Почившего и всемерно стремиться к мирному устроению наших церковных дел...

Теперь, когда мы почти у самой цели наших стремлений, выступления зарубежных врагов не прекращаются: убийства, поджоги, налеты, взрывы и им подобные явления подпольной борьбы у нас всех на глазах. Все это нарушает мирное течение жизни, создавая атмосферу взаимного недоверия и всяческих подозрений. Тем нужнее для нашей Церкви и тем обязательнее для нас всех, кому дороги Ее интересы, кто желает вывести Ее на путь легального и мирного существования, тем обязательнее для нас теперь показать, что мы, церковные деятели, не с врагами нашего Советского государства и не с безумными орудиями их интриг, а с нашим народом и с нашим правительством…

…Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской Родиной, радости и успехи которой - наши радости и успехи, а неудачи - наши неудачи. Всякий удар, направленный в Союз, будь то война, бойкот, какое-нибудь общественное бедствие или просто убийство из-за угла, подобное варшавскому, сознается нами, как удар, направленный в нас. Оставаясь православными, мы помним свой долг быть гражданами Союза «не только из страха наказания, но и », как учил нас Апостол (Рим. 13, 5). И мы надеемся, что с помощью Божиею, при вашем общем содействии и поддержке, эта задача будет нами разрешена…

Декларация митрополита Сергия привела к дополнительному расколу в церкви - РПЦЗ окончательно размежевалась с РПЦ, а в стране возникла Истинно-Православная (она же «катакомбная») церковь.

Собственно говоря, объективно декларация была вполне объяснима с точки зрения иосифлянской церкви, тем более в условиях, когда она фактически была поставлена перед фактом возможности своей ликвидации в условиях наличия конкурентной обновленческой альтернативы. Понятна и резкая реакция тех, кто рассматривал новую богоборческую власть как своего врага и «антихриста», тем более что сама декларация давала к этому весомый повод. Например, под «варшавским» убийством имелось в виду убийство Войкова, одного из организаторов расстрела царской семьи.

Есть в Москве станция метро «Войковская», названная так по располагавшемуся когда-то наверху Московскому чугунолитейному заводу имени Войкова. Мало кто из москвичей знает, в честь кого была названа эта станция.

Войков Петр Лазаревич (он же Пинхус Вайнер, он же Петрусь, Интеллигент, Белокурый). Революционер, советский партийный деятель, дипломат. Родился в Керчи. Был исключен из гимназии за политику. В 1903 г. вступил в РСДРП (меньшевики). Организатор неудачного покушения на генерала Думбадзе, после которого скрылся за границу. В эмиграции выгодно женился и обучался в женевском и парижском университетах (химия, что потом пригодилось). Вернулся вместе с Лениным в пломбированном вагоне. С 1917 года член Военно-революционного комитета в Екатеринбурге, комиссар снабжения Уральской области. Активно участвовал в расстреле Николая II и его семьи (был сторонником расстрела, организовал провокацию с мнимой попыткой освобождения царя). В память об убийстве носил с собой перстень с рубином, лично снятый им с трупа императрицы. Как химик, использовал кислоту для уничтожения следов преступления. Далее работал в Наркомате продовольствия, Наркомате внешней торговли. Участвовал в продаже за рубеж сокровищ оружейной палаты и алмазного фонда. В 1922 году назначен дипломатическим представителем в Канаде, но не получил агремана из-за причастности к убийству царской семьи. Впоследствии назначен полпредом в Польше. В июне 1927 года застрелен в ходе перестрелки с русским студентом-эмигрантом Ковердой, действовавшим в одиночку. В ответ правительство казнило в Москве несколько представителей царской знати. Торжественно похоронен у кремлёвской стены. В стране существовало (и до сих пор существует) более сотни улиц, названных его именем.

Естественно, многие и многие верующие не могли согласиться с такой позицией фактически официального главы РПЦ. Очень резко против нее выступила, например, Карловацкая церковь (РПЦЗ), многие члены которой, начиная с митрополита Антония, были убежденными монархистами. РПЦЗ была основана на базе Временного высшего церковного управления (ВВЦУ), действовавшего на территориях, контролировавшихся Белым движением. После вынужденной эмиграции ВВЦУ было преобразовано в РПЦЗ на соборе в сербских Сремских Карловцах (где она и пребывала до конца Второй мировой войны). Независимый карловацкий синод возглавил митрополит Антоний (Храповицкий) - тот самый, который когда-то на выборах Патриарха набрал больше всего голосов участников Собора.

Митрополит Антоний (Храповицкий Алексей Павлович). Епископ Православной российской церкви, митрополит Киевский и Галицкий, первый председатель Архиерейского синода Русской Православной Церкви заграницей. Богослов, философ. Дворянин, родился в семье генерала. Во время обучения в гимназии посещал лекции Владимира Соловьева, а также публичные выступления Фёдора Достоевского (по легенде, послужил прообразом Алёши Карамазова в романе Достоевского «Братья Карамазовы). Окончил Санкт-Петербургскую духовную академию, в которой был оставлен преподавателем, затем доцентом и ректором. Ректор Московской и Казанской духовной академии. Один из организаторов Союза русского народа. Архиерей нескольких епархий. Активный сторонник восстановления патриаршества. Участник Поместного собора 1917-1918гг., один из трех кандидатов на патриарший престол (набрал больше всего голосов, но не был избран Патриархом в результате жеребьевки). В июле 1918г. избран председателем Всеукраинского церковного собора, возглавлял Высшее Церковное Управление Юга России на территориях, подконтрольных белому движению. Покинул Россию в марте 1920 года, вернулся в Крым и был эвакуирован вместе с армией Врангеля в Константинополь. В ноябре - декабре 1921 года провёл Первый Заграничный («Карловацкий») Собор. Возглавлял Русскую Православную Церковь заграницей. Был ярым оппонентом митрополита Сергия (Страгородского) и возглавляемого им Временного Патриаршего Синода в Москве. Оставался убеждённым монархистом (известные слова «Терпеть не могу слов, кончающихся на „уция“: конституция, революция, проституция…»), противником иудаизма и масонства. Погребен в Белграде.

Таким образом, после 1927 года когда-то единая русская церковь практически официально раскололась на множество отдельных и вполне самостоятельных церквей и движений, находящихся в конфронтации друг с другом. Самыми крупными из них были:

- «Тихоновская» церковь («иосифляне»)
- Обновленческая церковь («реформаторы»)
- Русская Православная Церковь Заграницей
- Истинно-Православная (катакомбная) Церковь (противники сергианства)

В таких условиях новой власти было не так уж и трудно довести до логического конца план Троцкого.

С РПЦЗ было трудно что-либо сделать в силу ее естественной удаленности. Катакомбная церковь с самого начала подвергалась непрекращающимся преследованиям, в результате которых к 60-м годам остатки ее руководства были арестованы, а сама церковь практически перестала существовать.

Что же касается обновленцев (реформаторов) и традиционалистов (иосифлян), то вплоть до 1943 года окончательное решение не принималось. При этом в соответствии с упоминавшимся планом обе церкви последовательно обескровливались. Масштабные репрессии 37-38 годов коснулись их одинаково (при этом обновленцев начали массово репрессировать уже с 35-го года), равно как и закрытие епархий. В силу специфики плана Троцкого шансов у реформаторов было гораздо меньше - «как опаснейшего врага завтрешнего дня».

Характерно, что в октябре 1941 года остатки высшего церковного руководства были эвакуированы в Ульяновск, причем в одном вагоне (и чуть ли не в одном купе) оказались и Введенский, и Страгородский, и руководитель старообрядческой церкви. Власть еще не приняла решение, кого из них оставить.

И такое решение было принято в сентябре 1943 года. Перед этим Сталин вызвал к себе церковного куратора Карпова (см. далее), по совместительству полковника НКВД, который позже записал содержание этой беседы. Вот вопросы, которые задавал ему Сталин: «а) Что из себя представляет митрополит Сергий (возраст, физическое состояние, его авторитет в Церкви, его отношение к властям); б) краткая характеристика митрополитов Алексия и Николая; в) когда и как был избран в Патриархи Тихон; г) какие связи Русская Православная Церковь имеет за границей; д) кто является Патриархами Вселенским, Иерусалимским и другими; е) что я знаю о руководстве Православных Церквей Болгарии, Югославии и Румынии; ж) в каких материальных условиях находятся сейчас митрополиты Сергий, Алексий и Николай; з) количество приходов православной Церкви в СССР и количество епископата».

За этим последовала знаменитая встреча Сталина с митрополитами Сергием (Страгородским), Алексием (Симанским) и Николаем (Ярушевичем), на которой и решилась судьба церковного раскола и, соответсвенно, обновленцев. Получила известность и знаковая история, ярко характеризующая Сергия и его позицию в отношении власти:

Митрополит Сергий заявил о необходимости повсеместного открытия духовных школ, т. к. у Церкви отсутствуют кадры священнослужителей. Сталин неожиданно прервал молчание: "А почему у вас нет кадров?" — спросил он, вынув изо рта трубку и в упор глядя на своих собеседников. Алексий и Николай смутились... всем было известно, что кадры перебиты в лагерях. Но митрополит Сергий не смутился: "Кадров у нас нет по разным причинам. Одна из них: мы готовим священника, а он становится маршалом Советского Союза".

В самое короткое время самолетами в Москву в отданный РПЦ особняк бывшего немецкого посольства в Чистом переулке были доставлены еще остававшиеся на свободе архиереи (всего 19 человек), которые 8 сентября 1943 года избрали митрополита Сергия патриархом.

Кстати, как нам видится, одна из причин «примирения» Сталина с церковью заключалась в его далеко идущих стратегических планах по превращению СССР в центр православного мира (см. выше список вопросов Сталина к Карпову) после победоносного завершения войны. На то же самое время приходится начало переговоров с православными патриархами о проведении в Москве Вселенского собора православных церквей под эгидой московской патриархии - мероприятие вполне в духе и масштабах, свойственных Сталину. Патриархи, правда, в конечном итоге отказались.

В это же время Введенский по своим семейным обстоятельствам должен был выехать из Ульяновска в Москву. Однако уже в поезде под совершенно нелепым предлогом у него был изъят пропуск, и возвращен обратно только через две недели. За это время судьба обновленческой церкви была решена, и прошла ее быстрая массовая «зачистка» с закрытием оставшихся храмов и ликвидацией епархий. Обновленческое движение окончательно прекратило свое существование со смертью митрополита Александра (Введенского) в 1946 году. Сразу после этого по решению Совета по делам Русской Православной Церкви его архив был уничтожен.

Мы не рассматривали здесь особенности реформ обновленческой церкви. В сложившихся условиях все изменения, направленные на демократизацию церковной жизни, были сильно урезанными из-за непрекращающегося противодействия власти. Несомненно и то, что реформаторы-обновленцы были изначально обречены: любая власть, ставящая перед собой задачу ликвидации церкви, в конечном итоге с неумолимой логикой должна была пойти на контакт именно с иосифлянами, более лояльными к любому институту власти как таковому.

Репрессии

Немного демографии (данные усреднены и округлены): в 1897 году население России (без Финляндии) составляло около 126 миллионов человек, из которых на долю духовенства с семьями приходилось около 590 тысяч человек, что составляло примерно 0,5 процентов населения. Вот сравнение этих цифр с данными по другим сословиям:

Дворяне потомственные 1%
Дворяне личные и чиновники с семьями 0,5%
Духовенство с семьями 0,5%
Купцы с семьями 0,2%
Мещане 10%
Крестьяне 77%

В 1914 году численность населения составила 172-175 миллионов человек, из которых около 95 тысяч были монашествующие (из них 130 архиереев) и около 120 тысяч - белое духовенство и церковные служащие (из них 53 тысяч священников). С членами семей к категории священничества (христианского) можно было отнести, скорее всего, около 650-700 тысяч человек, что примерно составляло те же полпроцента населения.

Для чего нам потребовалась демография? Просто при описании репрессий часто приводят данные, непонятно откуда полученные и кем подсчитанные. Иногда при подсчетах появляется цифра репрессированных (под которыми обычно понимают только расстрелянных) в 100 тысяч и даже 200 тысяч священников, то в свете представленных выше демографических данных представляется странным.

Вообще, нам, к сожалению, часто приходилось сталкиваться со, скажем, подозрительными данными и документами из достаточно недавней истории, которые многократно упоминаются и повсеместно цитируются без элементарной проверки источников. Например, не так давно действующий патриарх в очередной раз по телевизору упомянул ленинский документ от 1 мая 1919 года, называемый «Указанием ВЦИК и Совнаркома №13666/2» (якобы адресованным Дзержинскому): «…необходимо как можно быстрее покончить с попами и религией. Попов надлежит арестовывать как контрреволюционеров и саботажников, расстреливать безпощадно и повсеместно. И как можно больше. Церкви подлежат закрытию. Помещения храмов опечатывать и превращать в склады». Тут даже самому неискушенному исследователю должны были бы бросится в глаза четкие свидетельства издевательского юмора составителей «документа» - никаких «указаний» ВЦИК никогда не было (исторически в то время он выпускал только постановления и декреты). Красивый комбинированный «дьявольский» номер должен еще более «усугубить» впечатление от документа. Теперь это первое и последнее «указание» (интересно, куда делись предыдущие 13665 указаний?) цитируют все - вплоть, как мы видим, до патриарха, - и ни у кого не возникает никаких вопросов. И таких документов и «свидетельств» более чем достаточно. Видимо, к ним же следует отнести и письмо Ленина Молотову и членам политбюро (надиктованное по телефону) от 19 марта 1922 г. по поводу изъятия церковных ценностей, которое более подходит по идеям и изложению стилю Троцкого.

Судя по всему, документы подобного типа предназначены для того, чтобы еще сильнее убедить людей в антиклерикальной сути нового режима. Чтоб уж совсем никаких сомнений в этом не было. Уж лучше бы направили силы на поиски достоверных статистических данных или помогли маленькой группке работников центрального архива разобрать еще не разу не открытые документы - там только по периоду революции более миллиона единиц хранения до сих пор не разобрано.

Придумывать особо ничего и не надо - большевики и так не слишком любили классово чуждые элементы, к которым они относили и служителей культа (не только православных, кстати). На самом деле просто следует вспомнить указания одного из видных чекистов Лациса (Ян Судрабас, расстрелян в 1938г.) по методам следствия: «Мы не ведём войны против отдельных лиц. Мы истребляем буржуазию как класс. Не ищите на следствии материалов и доказательств того, что обвиняемый действовал делом или словом против советской власти. Первый вопрос, который мы должны ему предложить, - к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, воспитания, образования или профессии. Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого. В этом - смысл и сущность красного террора». Как выяснилось, все эти слова с тем же успехом относились и к духовенству.

Первые жертвы среди православного духовенства появились уже во второй половине 1917 года - считается, что одним из первых стало убийство сельского священника Рождественского в Орловской губернии еще в сентябре. Но по настоящему убийства священников начались после октябрьской революции. Первым священномучеником этой эпохи считается протоиерей Иоанн Кочуров, служивший в Екатерининском соборе Царского села. 31 октября он был арестован вместе с другими священниками за организацию крестного хода и расстрелян на местном аэродроме (о чем писал еще Джон Рид).

Знаковым событием вскоре стало убийство в Киеве красногвардейцами митрополита Киевского и Галицкого Владимира - новая власть ясно показала, что высокие церковные должности никого не спасут. Уже 31 марта за литургией недавно избранный патриарх Тихон молился об упокоении убиенных за веру и церковь - к тому времени уже в списке уже были имена 19 священников.

В последующей гражданской войне были совершены многочисленные преступления в отношении духовенства. К сожалению, масштабы убийств священнослужителей в нерелигиозной войне были беспрецедентны. Как и по жестокости исполнения. Священников и монахов расстреливали массово и поодиночке, топили, скальпировали, привязывали к лошадям, обливали водой на морозе, сжигали, закапывали в землю - фантазия убийц и садистов, еще недавно в своей массе причислявших себя к верующих людям, была безгранична. Несомненно, симпатии подавляющего числа священнослужителей была не стороне красных. Однако патриарх Тихон, придерживавшийся политики невмешательства, отказал представителям белого движения в благословении.

1918 года произошли расстрелы крестных ходов в нескольких городах (в Туле, Харькове, Шацке и др.). Священники поддержали восстание в Ярославле. По официальным данным ВЧК, в 1918 г. расстреляно 827 священнослужителей, в 1919 г. расстреляно - 19. Неофициальные данные намного выше. На это же время приходится закрытие большинства монастырей, которые часто переделывались в тюрьмы и концлагеря. Например, с 1919 по 1922 г. в Москве было оборудовано 12 концлагерей, в основном в закрытых монастырях.

Вторая волна репрессий против священнослужителей началась в 1922 году во время изъятия церковных ценностей под предлогом помощи голодающим. Фактически, в это время власть перешла к масштабному наступлению на церковь, одновременно спровоцировав ее раскол. По всей стране идут судебные процессы, на которых обвиняемыми являются наиболее заметные священники и миряне. Именно на середину двадцатых годов приходится новая широкая волна репрессий, сопровождаемая массовым закрытием храмов. К концу 1924 г. в тюрьмах и ссылках пребывало более 66 архиереев — почти половина российского епископата. Живыми вернулись не все, но массовых казней не было. В это время репрессированные в основном подвергались заключению в тюрьмы или лагеря, из которых одним из самых печально известных является Соловецкий лагерь особого назначения.

Детская игра «найдите 10 отличий» - на новой купюре образца 2010 года на Соловецком монастыре наконец-то появились купола с крестами.

Соловецкий монастырь

Соловецкий монастырь - Спасо-Преображенский ставропигиальный мужской монастырь. Внесен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Расположен на Соловецких островах в Белом море. Основан в начале XV века Зосимой, Савватием и Германом. Каменные постройки возвел настоятель Филипп (впоследствии митрополит московский, убитый Иваном Грозным). По преданию, в монастырь приходил на богомолье Степан Разин. В 1669-1676 гг. во время раскола монастырь был подвергнут осаде (Соловецкое сидение), в результате которой монахи были убиты во время штурма. В 1854 году в ходе крымской войны выдержал осаду английского флота. Благодаря труду монахов на острове была развита необходимая инфраструктура, построена сложная система каналов, посажен уникальный для приполярных широт ботанический сад. Основное время года остров отрезан от материка - судоходство по Белому морю возможно только в летние месяцы. В советское время на острове размещался лагерь, тюрьма, школа юнг Северного флота и Соловецкий музей-заповедник.

- Взять бы этого Канта, да за такие доказательства года на три в Соловки! - Совершенно неожиданно бухнул Иван Николаевич…
Но предложение отправить канта в Соловки не только не поразило иностранца, но даже привело в восторг.
- Именно, именно, - закричал он, и левый зеленый глаз его, обращенный к Берлиозу, засверкал, - ему там самое место!

«Вторая» жизнь Соловков

Неправильно было бы утверждать, что именно большевики первыми догадались превратить монастыри в колонии и тюрьмы. Просто они придали этому процессу совсем другие масштабы. Вообще-то, у нас существовала многовековая практика ссылать и заточать в монастырях самый разный люд. Здесь и высшее сословие, для которого первоначально применялось «династическое пострижение» в монахи по старой доброй византийской традиции - от впавших в немилость царских жен (см., например, биографии восьми жен Ивана Грозного) и претендентов на высшие государственные должности (как Федор Романов - будущий патриарх Филарет). И множество несогласных с «генеральной линией» церкви - старообрядцев, еретиков, нестяжателей и пр. И просто преступников, в том числе и уголовных (например, уже упоминавшаяся нами Салтычиха - маньяк-убийца «а ля чикатило» екатерининских времен). И порой просто душевнобольных людей (как сошедший с ума декабрист Федор Шаховской). Впрочем, монастырское заключение, считавшееся гораздо тяжелее обычного, в конечном итоге по многочисленным свидетельствам неизбежно приводило к сумасшествию. Такое многовековое и достаточно массовое «побочное» использование действующих монастырей характерно, пожалуй, только для нашей страны. Как правило, в других странах относились все же более уважительно к трудящимся на ниве «умного делания».

Соловецкий монастырь в этом отношении стал одной из самых «популярных» застенков - не в последнюю очередь благодаря суровости окружающей природы и малой вероятности побега. Политической и церковной тюрьмой монастырь стал уже с XVI века. Сперва это были кельи и каменные «мешки», затем знаменитые земляные ямы (совершенно бесчеловечное изобретение) и, наконец, отдельные постройки на монастырской территории. Из первых известных узников можно упомянуть известного заволжского нестяжателя, игумена Троице-Сергиева монастыря Артемия, который один из немногих сумел сбежать с острова в Литву (как и Курбский). Сменил его в застенках, кстати, один из его противников - протопоп Сильвестр, также ставший нестяжателем в конце жизни. В это же время там находились и сторонники еретического прозападного движения Матвея Башкина. В послепетровские времена в основном «религиозные» узники были значительно разбавлены гражданскими лицами - политиками и порой просто уголовниками, в том числе и весьма высокопоставленными лицами, такими как, например, бывший начальник Тайной канцелярии граф Петр Толстой или князь Василий Долгорукий. Здесь же закончил жизнь и последний атаман Запорожской Сечи Петр Калнышевский. Считается, что всего со времен Ивана Грозного и до закрытия тюрьмы в конце XIX века общее количество заключенных Соловецкого монастыря превысило пятьсот человек.

Печальная традиция была возобновлена новой властью. В 1920 году монастырь был закрыт и на его месте возник лагерь принудительных работ. В 1923 году учреждается Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН, впоследствии Соловецкая тюрьма особого назначения, закрытая в 1939 году). Особенностью лагеря было то, что кроме уголовников в лагере содержалось значительное количество духовенства, офицеров, дворян, интеллигенции, деятелей культуры и искусства, членов оппозиционных партий. Общее количество заключенных установить трудно в связи с нехваткой документальных свидетельств, но изначально лагерь строился на 8.000 человек. Число заключенных по годам варьируется от 2 до 60 тысяч человек. Аналогично, тяжело определить количество погибших (и тут цифры варьируются от 7 до 43 тысяч человек, с учетом погибших от голода и эпидемий тифа во всех лагерях СЛОНа) - «бесхозные» массовые захоронения на Соловках продолжают находить и сегодня.

Первые священники (осужденные по процессам об изъятии церковных ценностей) появились в лагере уже в 1923 году. Затем поступали священники, нарушавшие декрет об отделении церкви от государства и не поминавшие митрополита Сергия и государственную власть во время богослужений. Всего численность духовенства на Соловках составляла до 500 человек (максимальная оценка). Интересно, что после 1925 года, когда все политические заключенные были переведены на материк, на все должности, связанные с материальными ценностями (учет, распределение продуктов и т.д.), работали священники - там, где требовалась особая честность. Особенно сильно преследовались сектанты («христосики» по лагерной терминологии), которые принципиально не признавали большевиков как власть Антихриста - эта категория заключенных практически полностью была уничтожена за отказ выходить на работы.

Через Соловки прошло около 40-50 человек епископов. В истории известен "Собор соловецких епископов" (неофициальное собрание заключенных епископов в 1926-1929гг.), выпустивший четыре послания на актуальные темы отношений церкви и государства, в том числе и известное «соловецкое послание» по теме заявления митрополита Сергия.

В 2000 году РПЦ прославила более тридцати новомучеников и исповедников Соловецких.

По данным самих репрессивных органов, в 1923-1924 гг. было арестовано 2469 священнослужителей, а в 1931-1932 гг. их число достигло уже 19 812 (священнослужители разных конфессий).

Третий, один из самых тяжелых периодов репрессий против духовенства приходится на 1937-38 годы. По оперативному приказу № 00447 от 30 июля 1937 г. за подписью Ежова предусматривалось репрессирование бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов. В разъяснениях в число «других антисоветских элементов» вошли «сектантские активисты, церковники и прочие, содержащиеся в тюрьмах, лагерях, трудовых поселках и колониях». Кроме того, некоторые регионы дополнительно просили увеличивать свои квоты по духовенству.

По официальным, несомненно неполным данным, среди осужденных числилось (всех конфессий):

1937г.:
- «Церковники», «Служители религ. культа» (по социальному составу) - 33 382 человек
- «Церковно-сектантская контрреволюция» (по характеру преступления) - 37 331 человек

1938г.:
- «Церковно-сектантская контрреволюция» - 13 438 человек

Следует напомнить, что в те годы из общего числа арестованных около половины приговаривались к ВМН (или ВМСЗ - высшей мере социальной защиты, как говорили в 37-м). Репрессии против священнослужителей продолжались вплоть до 1943 года - проведения Архиерейского собора и начала новой политики в отношении церкви.

12.07.2012 «Премьер-министр Дмитрий Медведев представил президенту РФ Владимиру Путину план переезда федеральных органов власти в поселок Коммунарка. От согласия президента зависит, будет ли реализован этот план и переедут ли на новое место все госорганы, пишет газета «Коммерсантъ».

Речь идет о поселке в 5 км от МКАД, который вошел в состав Новой Москвы. Туда, по данным издания, должны переехать администрация президента, министерства, аппарат правительства, Счетная палата, Генпрокуратура и Следственный комитет. Для чиновников будет построен офисный комплекс площадью порядка 3,5 млн кв.м. Его строительство обойдется в 350 млрд рублей, однако денег из бюджета переезд не потребует. По словам источника газеты, правительство предлагает вести строительство на заемные деньги, а затем вернуть их за счет продажи освобожденных зданий в Москве. Построить офисный комплекс предполагается в 2013-2016 годах.»

Впервые построить в Коммунарке Парламентский центр предложил нынешний Главный православный строитель всея Руси Ресин (см. наши материалы по проекту строительства 200 лего-церквей в Москве). Сегодня там планируется разместить все правительство сразу. Наверное, те, кто предлагал это место, обладают изрядной долей черного юмора - в свое время в Коммунарке в начале войны было расстреляно правительство Монголии в полном составе. И еще куча людей, которых Сталин боялся оставлять в живых в условиях угрозы сдачи Москвы немцам. Там же нашли свой последний приют (расстреляны на месте или привезены для захоронения) такие «узнаваемые» деятели, как Ягода, Бухарин, Рыков (вместе с женой), Эфрон, Антонов-Овсеенко, Берзин, Петерс и еще многие представители правящей элиты - легендарные комдивы, комиссары, министры, дипломаты, генштабисты, чекисты, профессора и академики.

Впрочем, может выбор объясняется еще и тем, что нынешнему руководству было бы приятно разместиться на месте, где раньше, как и на Бутовском полигоне, селили чекистов на дачах и садовых товариществах - там, например, ранее находилась большая дача Ягоды (он же Енох Иегода). На ней собирались чекисты для проведения производственных совещаний и последующего отдыха с рыбалкой на пруду и другими увеселениями (в описи изъятого при обыске у бывшего наркома помимо неимоверного количества разного барахла фигурировали и такие экзотические пункты, как «Коллекция порнографических снимков 3904 шт.», «Порнографических фильмов 11 шт.» и «Резиновый искусственный половой член 1»). Несомненно, после переезда преемственность будет поддерживаться на должном уровне…

Бутовский полигон был закреплен за московским управлением НКВД, а Коммунарка - за его центральным аппаратом, что рангом повыше. В любом случае, выбирая между Бутово и Коммунаркой предпочтение для переезда нынешних правителей надо отдавать последней, как месту более «элитному». Интересно, остался ли там на ходу гусеничный экскаватор «Комсомолец», при помощи которого рыли братские могилы?

В "Коммунарке" было захоронено, по последним данным, 6,5 тысяч человек. В Бутове расстреляли около 21 тысяч человек, в том числе 15 тысяч «политических». В эти 15 тысяч вошли около 940 человек так называемых «расстрелянных за веру». Впрочем, эта классификация представляется немного странной (видимо, это те, у которых в делах было указание на вероисповедание) - гораздо точнее цифра в 268 человек, которые были канонизированы РПЦ в начале 2000-х годов. Из расстрелянных в те годы 60 архиереев семь нашли свое упокоение на Бутовском полигоне.

Масштабные репрессии против духовенства окончились с сентябре 1943 года - после встречи Сталина с тремя иерархами и последующего проведения Архиерейского собора с избранием митрополита Сергия (Страгородского) патриархом.

Сегодня трудно точно определить, сколько именно священнослужителей подверглось репрессиям, находилось в лагерях и тюрьмах, умерло в заключении, было расстреляно по приговорам или убито без суда. Разные источники приводят разные цифры, часто обусловленные исключительно своими идеологическими предпочтениями. Последней недавно услышанной по телевизору от одного из известных ныне священников цифрой стало 300 тысяч расстрелянных священнослужителей в годы советской власти. С учетом приведенных выше демографических данных это представляется немного странным.

Масштабы репрессий можно более-менее достоверно представить по архиереям РПЦ и ИПЦ - в силу их должностей судьбу каждого можно проследить с более-менее высокой степенью достоверности. Ниже приводятся минимальные данные

Как мы помним, перед революцией в РПЦ было 130 архиереев. Всего же в официальной церкви (без старообрядцев, истинно-православной церкви и обновленцев, и с частью РПЦЗ) за 1917-1997гг. (80 лет) служило не менее 856 епископов, архиепископов, митрополитов и патриархов. Из этих 80 лет на долю периода массовых репрессий приходится около трети времени. За это время:

Было в заключении: 160 человек
Погибло в заключении: 18 человек
Убито: 14 человек
Расстреляно: 86 человек

То есть за 1917-1943гг. репрессиям подверглось около 60% архиереев, из них погибло около 40%.

В русской Истинно-православной (катакомбной) церкви было расстреляно или умерло в тюрьмах не менее 87 иерархов.

В 1937-м году власть добралась и до обновленцев. В полном соответствии с планом Троцкого пришло время уничтожения тех, кого он называл «сменовеховцами». Власть, переставшая разделять «новую» и «старую» церковь, приступила к арестам и физическому истреблению видных лидеров обновленчества - бесследно исчезли десятки обновленческих архиереев

В 1943 году, в конце периода массового сокращения духовенства, на уже упоминавшийсяАрхиерейский собор РПЦ по приказу Сталина удалось собрать только 19 человек.

Конфискация

Новая власть не могла сразу же приступить к «экспроприации» церковных ценностей - как мы могли видеть ранее, даже сам Петр I не рискнул это сделать немедленно, и потребовалось более полстолетия до реформ Екатерины II. Большевики, конечно, не собирались ждать так долго.

В результате национализации (декрет о земле, декрет об отделении церкви от государства) у церкви были отобраны земли, дома, угодья, заводы, гостиницы и т.д. К 1918 году у церкви было 8 миллионов десятин земли, 84 завода, 1816 доходных домов и гостиниц, 277 больниц и приютов, которые и были конфискованы в пользу государства. Однако у церкви все еще оставались ценности, накопленные ею за многие века. Требовался предлог для их изъятия, и этот предлог вскоре был создан.

Летом 1921 года в стране (Поволжье, Приуралье, юг Украины и некоторые другие области) началась сильная засуха. Она усугубила последствия голода, наступившего в ряде районов уже в 1920 году в результате кровопролитной гражданской войны. Большое количество людей «под ружьем» не могло способствовать его преодолению. По статистике в 1922 году голод охватил 35 губерний общим населением в 90 миллионов человек, из которых официально признавалось голодающими не менее 28 миллионов. Число жертв голода разнится в разных источниках, но, несомненно, оно составляло миллионы человек.

Первоначально церковь была активно вовлечена в борьбу с голодом. Патриарх Тихон обратился к зарубежным церквам с просьбой о помощи, в храмах начались сборы денег для голодающих, под руководством церкви была образована организация «Всероссийский комитет помощи голодающим» («Помгол»). Однако вскоре эта организация была разогнана - власть получила прекрасный предлог для насильственного отбора ценностей.

Существуют многочисленные ссылки на письмо Ленина членам Политбюро по поводу событий о событиях в городе Шуе (от 19 марта 1922 года): « Нам во что бы то ни стало необходимо провести изъятие церковных ценностей самым решительным и самым быстрым образом, чем мы можем обезпечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (надо вспомнить гигантские богатства некоторых монастырей и лавр)».

Однако существуют и достаточно обоснованные сомнения в его подлинности. Здесь более надежным будут воспоминания Молотова, хорошо раскрывшего суть развернувшейся антицерковной кампании: «1921 год, начало нэпа, голод. Зашел разговор - нужно покупать хлеб за границей. Для этого необходимы ценности. Ленин говорит: надо, чтоб церковники помогли. Если эти ценности мы заберем, попы будут поспокойней себя вести. Если начнут сопротивляться - опять‑таки нам выгодно, они на этом подорвут свой авторитет: держатся за свои богатства, когда народ голодает. В любом случае мы выиграем с точки зрения борьбы с религиозными настроениями».

В феврале ВЦИК издал указание об изъятии из храмов всех драгоценных вещей, в том числе и предметов, использовавшихся для богослужений. Церковь, которая до этого уже жертвовала церковными украшениями и предметами, не имевшими богослужебного употребления, не могла не протестовать против по сути кощунственного распоряжения. Патриарх Тихон несмотря на свою примиренческую позицию, был вынужден выступить 15 февраля со специальным обращением:

«Мы допустили, ввиду чрезвычайно тяжких обстоятельств, возможность пожертвования церковных предметов, неосвященных и неимеющих богослужебного употребления. Мы призываем верующих чад Церкви и ныне к таковым пожертвованиям, лишь одного желая, чтобы эти пожертвования были откликом любящего сердца на нужды ближняго, лишь бы они действительно оказывали реальную помощь страждущим братьям нашим. Но мы не можем одобрить изъятия из храмов, хотя бы и через добровольное пожертвование, священных предметов, употребление коих не для богослужебных целей воспрещается канонами Вселенской церкви и карается Ею, как святотатство, мирянин отлучением от Нея, священослужитель извержением из сана…».

Почти сразу же в городе Шуе произошло столкновение милиции и военнослужащих с народом, пытавшимся воспрепятствовать изъятию комиссией святынь из городского собора. Была открыта стрельба из пулеметов - намерения властей были более чем очевидны. Всего же по ряду данных оружие во время изъятия ценностей применялось не менее тысячи раз.

В это же время (30 марта 1922г.) Троцкий пишет в Политбюро уже упоминавшуюся записку об отношении к церкви и использованию сложившейся ситуации для инициирования церковного раскола. В записке изложена программа, которая и была впоследствии выполнена практически полностью (см. выше). В том числе там даются указания и по изъятию ценностей:

«…Мы до завершения изъятия сосредотачиваемся исключительно на этой практической задаче, которую ведем по-прежнему исключительно под углом зрения помощи голодающим. Попутно расправляемся вечекистскими способами с контрреволюционными попами, ответственными за Шую, и пр.

Существует еще одна инструкция Троцкого по поводу изъятия церковных ценностей - для органов печати (от 24 марта 1922г.). Ее также стоит привести для понимания логики дальнейших действий власти.

Секретно

Газетная кампания по поводу изъятия ценностей ведется неправильно. Она направлена против духовенства вообще. Печатаются веселые сатирические стишки против попов вообще. Эта сатира бьет по низшему духовенству и сплачивает духовенство в одно целое. Политическая задача данного момента совсем не та, а прямо противоположная. Нужно расколоть попов или вернее углубить и заострить существующий раскол. И в Питере, и в Москве, и в провинции есть много попов, которые согласны на изъятие ценностей, но боятся верхов. Недовольство верхами, которое ставит низы духовенства в трудное положение в этом вопросе, очень велико.

Мы должны в агитации исходить из этого основного сейчас факта. Мы считаемся сейчас с попами не как с жрецами какой то религии, а как с группой граждан, которым государство доверило на известных условиях ценности. В этой группе граждан раскол. Одна ее часть независимо от своих религиозных предрассудков, нас сейчас не интересующих, признает необходимость передать ценности для спасения голодающих, другая часть — князья церкви, жадные, хищные, развращенные, противународные, — всемерно борется против этого, терроризуя низы. Задача агитации — поддержать сейчас эти низы против верхов, дать им понять и почувствовать, что государство не позволит верхам терроризировать их, поскольку они стремятся обеспечить исполнение декретов рабоче-крестьянской власти.

Еще раз: политическая задача состоит в том, чтобы изоллировать верхи церкви, скомпрометировать их на конкретнейшем вопросе помощи голодающим и затем показать им суровую руку рабочего государства, поскольку эти верхи осмеливаются восставать против него.

В стране начались процессы, в которых обвиняемыми стали наиболее активные священнослужители и миряне, препятствовавшие изъятию церковных ценностей.

В апреле в Москве в здании Политехнического музея открылся процесс, на котором судили 20 московских священников и 34 мирянина по обвинению в подстрекательстве к беспорядкам при изъятии церковных ценностей. В уже сложившихся лучших традициях советского правосудия с первых дней трибунала стало ясно, что приговор уже предрешен. Однако у суда были свои, очень характерные особенности.

До начала процесса газете «Правда» было опубликовано письмо двенадцати петроградских священников (в том числе уже получившие известность обновленцы В. Красницкий и А. Введенский), содержащего обвинения патриархии в отказе от помощи голодающим и в контрреволюционных действиях. Но хуже того - обновленцы выступили на стороне обвинения в качестве свидетелей и экспертов. Защита в том числе настаивала на том, что церковь при изъятии ценностей не могла передавать гражданским властям священные сосуды. Однако эксперты профессор Кузнецов, харизматический обновленец епископ Антонин и московские священники Калиновский и Ледовский заявили, что все сосуды могли быть переданы государству. На процесс был вызван патриарх Тихон в качестве свидетеля, который сразу после него был арестован.

Священники-обновленцы не могли не понимать, что их показания приведут к вынесению смертных приговоров. Епископ Антонин, один из лидеров обновленцев, в ответ на замечание священника Заозерского о жертвах, приносящихся Богу с помощью священной утвари, на весь зал зычно произнес: «Милости хочу, а не жертвы!» - тем самым обрекши на жертву своих единоверцев. Так оно и случилось. Трибунал приговорил 11 обвиняемых к расстрелу, из которых шести расстрел был заменен тюремным заключением. Пять человек были расстреляны (в том числе и главный обвиняемый - Заозерский, который, кстати, в начале кампании добровольно сдал абсолютно все ценности из своего храма).

Под церковный раскол был подведен фундамент, обильно политый кровью одних священников с помощью других священников.

Процесс над митрополитом Вениамином (Казанским), 1922 г.

Вскоре после московского процесса начался процесс питерский. В конце мая в здании бывшего Дворянского собрания на скамье подсудимых оказалось 86 человек во главе с митрополитом Вениамином (Казанским). Сам митрополит был очень спокойным и аполитичным, и, как и расстрелянное московское священничество, никоим образом не призывал к свержению власти. Но это было совершенно неважно для организаторов - 25-летний булочник, возглавлявший суд, открыто требовал «голов». На этом процессе прозвучал термин «враги народа». Обвинитель заявил: "Вся православная церковь - контрреволюционная организация. Собственно следовало бы посадить в тюрьму всю Церковь!" Митрополит и еще трое подсудимых были расстреляны (причислил к лику святых новомучеников в 1992г.).

И опять, как и в Москве, обвинение опиралось на показания лидеров обновленческого движения - священников Красницкого и Введенского. Кстати, по свидетельствам современников, у Введенского дома висел портрет митрополита Вениамина с дарственной надписью «Моему большому другу». Остались в истории и слова митрополита, сказавшего подошедшему к нему Введенскому под благословение: «Отец Александр, мы же с вами не в Гефсиманском саду». ГПУ должно было быть довольно тому, как на практике осуществлялся план Троцкого. Одного только не знали обновленцы - по тому же плану Троцкий рассматривал их как временных сторонников, которых следовало обязательно уничтожить после разгрома «тихоновцев».

В этом же 1922 году аналогичные процессы были растиражированы по всей стране (около 250 судебных процессов по делам, связанным с изъятием церковных ценностей) с вынесением смертных приговоров. Как правило, на скамье подсудимых оказывался местный архиерей, несколько священников и наиболее активных мирян. Тогда же были арестованы половина всех епископов.

Как уже указывалось, борьба с голодом и изъятие церковных ценностей были лишь очень удобным предлогом для начала разгрома официальной церкви. На самом деле, изъятых ценностей оказалось не так уж и много - вопреки разговорам о сотня миллионов золотых рублей. Вот что говорила сводная ведомость ЦК Последгола о результатах кампании по состоянию на ноябрь 1922 года:

I. По телеграфным сведениям местных Комиссий по изъятию ц[ерковных] ц[енностей] изъято:

1. Золота 33 п. 32 ф.

2. Серебра 23.997 п. 23 ф.

3. Бриллиантов 35.670 шт.

4. Пр[очие] др[агоценные] камни 71.762 шт.

5. Жемчуга 14 п. 32 ф.

6. Золотой монеты 3.115 руб.

7. Серебрян[ой] монеты 19.155 руб.

8. Различ[ных] драг[оценных] вещей 52 п. 30 ф.

Всего изъято по приблизительному подсчету на сумму 4.650.810 р. 67 к.

Из них непосредственно на ликвидацию последствий голода пошло около одного миллиона рублей.

На рубеже 20-х - 30-х годов была осуществлена и отдельная программа по ликвидации и утилизации церковных колоколов. Идеологическая составляющая здесь тесно переплеталась с хозяйственной - для ускорения процесса и стимулирования местных властей до 40 процентов вырученных сумм от реализации цветного металла оставалось на местах. Ряд особо ценных колоколов по традиции были проданы за границу (в том числе недавно возвращенные колокола из Гарварда).

Осенью 1930 года в Москве и других городах России запрещается колокольный звон. По официальной советской статистике, для ослабления зависимости производства от импорта цветного металла за период 1925-1933 гг. по РСФСР, Украине и Белоруссии было снято 385 310 колоколов общим весом 36,4 тыс. т бронзы. Часть этой бронзы, кстати, сегодня можно увидеть на здании библиотеки имени Ленина - 100 тонн пошло на отливку бронзовых горельефов.

После проведенной кампаний по изъятию ценностей и собственности церковь в основном лишилась своей экономической базы. Она не могла владеть недвижимостью и предприятиями (оставались только церковные мастерские по изготовлению икон и утвари). Государство рассматривало священников как к частных предпринимателей.

Под уничтожение церквей был подведен критерий памятников старины, разработанный в 1928 году Главнаукой: (до 1613 г.) неприкосновенные, (1613-1725 гг.) изменения «в случае особой необходимости», (1725-1825 гг.) сохранение фасадов; (после 1825 г.) не причислены к памятникам. Количество церквей резко сокращалось (данные материалы взяты из Википедии, без проверки на источники):

	Храмы и молитвенные дома	Архиереи, священники и диаконы	Монастыри и насельники
	54923 хр., 23593 час.	130 арх., 53234 свящ., 15694 диак., 48987 псал.	1025 мон., 94629 нас.
	78767 хр. и час.	130 арх., 120 тыс. свящ., диак. и псал.	1256 мон.,107035 нас.
Начало осени 1939		4 арх. (2 правящих и 2 викарных) 200-300 священников
	Увеличение более чем на 3 тыс. за счет новых территорий, вошедших в СССР в 1939 г.	28 арх., 5665 свящ. и диак.	64 мон., 5100 нас.
			104 мон., 4632 нас.
		66 арх., 9617 свящ. и диак.	99 мон., 4668 нас.
		11407 свящ. и диак.	42 мон., 3724 нас.
		75 арх., 6234 свящ. и 618 диак.	16 мон., 1200 нас.
		74 арх., 6674 свящ. и 723 диак.	22 мон., 1190 монашествующих

Антирелигиозная пропаганда

В борьбе с церковью значительная роль отводилась антирелигиозной пропаганде. Первоначально она строилась, с учетом общего уровня образования населения, на принципе десакрализации религиозного сознания.

Первой хорошо продуманной и высокоэффективной антирелигиозной кампанией, призванной «взорвать» привычное христианское мышление населения, стало повсеместное (по всей стране) вскрытие мощей святых. Наркомат юстиции в феврале 1919 года издал постановление о вскрытии мощей специальными комиссиями с составлением протоколов - так называемая «мощейная эпопея», осуществленная 8-м отделом Наркомюста. В 1919-1920 гг. были осквернены десятки (не менее 62) захоронений мощей, в том числе Митрофана Воронежского, Питирима Тамбовского, Иоанна Новгородского, Нила Столобенского, Иоасафа Белгородского, Саввы Сторожевского, Серафима Саровского, Сергия Радонежского и др. Впоследствии многие из них были перевезены из разных монастырей и городов России в Ленинградский музей атеизма и религии (бывший Казанский собор). Поскольку, в силу естественных причин, реально нетленных мощей было немного, эта компания, освещаемая большевистской прессой, получила достаточно большой резонанс.

Православные храмы часто не просто закрывались, а превращались, например, в клубы. Еще более печальная участь ожидала закрытые монастыри, превращаемые в колонии, тюрьмы и психиатрические лечебницы.

В целях подмены культовых мероприятий проводились комсомольские и коммунистические «пасхи», «рождества» и «крестные ходы».

Проводились и более «экзотические» мероприятия, типа «заседания политического трибунала для вынесения приговора над Богом».

В организациях появляются «красные уголки», в которых вместо ранее традиционных икон размещаются агитационно-пропагандистские материалы.

Антирелигиозные материалы публикуются в центральных коммунистических изданиях, таких как «Правда» и «Известия». Начинается выпуск специализированных газет и журналов. Одним из первых атеистических журналов стал периодический печатный орган Наркомата юстиции «Революция и церковь », на страницах которого печатались, в том числе, и высшие партийные деятели. Научное общество «Атеист» издавало журнал с аналогичным названием.

Пожалуй, самыми известными изданиями были еженедельная газета «Безбожник», журналы «Безбожник» (он же «Безбожник у станка»), «Безбожный крокодил» и др. Интересно, что предлагались более нейтральные названия, но Ярославский настоял на самом вызывающим из них. Тираж газеты в пиках достигал полумиллиона экземпляров, журнала - 200 тысяч. Эти издания выходили до начала войны как печатные органы Московского комитета ВКП(б), а затем Совета воинствующих безбожников. Надпись на обложке первого номера журнала «Безбожник», например, гласила: «С земными царями разделались, принимаемся за небесных. Господи благослови» - этот лозунг и определил все последующее содержание его номеров. В нем публиковались как серьезные научные и атеистические материалы, так и сатирические произведения и карикатуры. Целевой аудиторией этих изданий были рабочие, красноармейцы и молодежь. Отдельные номера посвящались женским и крестьянским проблемам. Аналогичные материалы, но уже антимусульманской тематики», печатались и в татарском журнале «Чаян».

На основе авторов и читателей газеты «Безбожник» было образовано Общество друзей газеты, которое, в свою очередь, в 1925 году стало основой получившего печальную известность «Союза безбожников» (впоследствии «Союз воинствующих безбожников»). Союз выпускал периодические печатные издания, выпускал научно-популярную литературу, пропагандировал идеи атеизма. С ним активно сотрудничали такие известные коммунистические лидеры, как Луначарский, Бухарин, Крупская и др. В 1926 г. в Союзе числилось менее 100 тысяч человек, а уже в 1930 году их было более 3,5 миллионов, и в последующем 1931 году - более 5 миллионов членов. К этому времени тиражи книг и брошюр превысили 50 миллионов печатных листов.

С началом войны Союз воинствующих безбожников практически прекратил свое существование. В дальнейшем его функции исполняло Всесоюзное общество «Знание».

При всей этой последовательной и масштабной антирелигиозной пропаганде показательны данные переписи населения 1937 года. По указанию Сталина в анкету включили вопрос о религиозных убеждениях. Ответы были показательны: по данным переписи в СССР верующих среди лиц в возрасте 16 лет и старше оказалось больше, чем неверующих: 55,3 млн. верующих и 42,2 млн. неверующих (56,7% против 43,3 % - от числа ответивших на пятый пункт анкеты). Из 30 миллионов неграмотных старше 16 лет 84% (около 25 миллионов) признали себя верующими, и из 68,5 миллиона грамотных - 45% (более 30 миллионов). При этом необходимо учитывать, что ответили не все, опасаясь последствий - в реальности цифры были еще больше. («Памятка для счетчика»: «В частности, разъясните, что на вопрос о религии надо указывать теперешние собственные убеждения опрашиваемого (неверующий, верующий - православный, верующий - магометанин и т д.), а не вероисповедание, к которому опрашиваемый или его родители причислялись официально в прошлое время»). Данные цифры показали, что борьба с религией была не так уж и эффективна, как это представлялось государству.

Именно эти по большей части верующие люди, кстати, через несколько лет победили в Великой Отечественной войне.

Впоследствии активизация антирелигиозной пропаганды наблюдается в хрущевские времена после XX съезда партии. В связи с повышением общего уровня образования упор делался на пропаганде научного атеизма и марксистко-ленинского учения в школах и вузах, а также через сеть штатных пропагандистов. В соответствии с постановлением ЦК КПСС в Академии общественных наук был создан Институт научного атеизма, просуществовавший до 90-х годов.

Центр координации антицерковной деятельности

Несомненно, что в при новой власти, несмотря на продекларированное отделение церкви от государства, со временем должен был сформироваться единый центр, отвечающий за практическое осуществление политики в отношении к церкви. Стратегию, несомненно, определяли высшие руководители советской власти - первоначально Ленин, Троцкий, Бухарин и др., впоследствии члены ЦК и Политбюро. Решением Политбюро в октябре 1922 года была создана Антирелигиозная комиссия (АРК) при ЦК РКП(б), объединявшая представителей всех органов государственной и определявшая политику в области отношений с церковью. Комиссия собиралась с частотой до двух раз в месяц. Много лет важную роль в практической работе комиссии играл видный большевик Ярославский.

Ярославский Емельян Михайлович (он же Емельян, Емельянов, Сибиряк, Лапин, Красильников, Солдат, Социалист и др. Он же Губельман Мейт-Иуда Израилевич) - член партии с 1898 года. Родился в Чите в семье ссыльнопоселенцев. Образование 4 класса гимназии, что не помешало ему впоследствии стать академиком АН СССР. Делегат различных партийных съездов, член высших партийных органов, депутат разных советов и т.д. Помимо своих многочисленных обязанностей много времени уделял антирелигиозной пропаганде. Участвовал в кампании по вскрытию мощей (в том числе св. Симеона Верхотурского), изъятии церковных ценностей. В 1922-1940 гг. являлся организатором антирелигиозной работы в СССР. Член и руководитель Антирелигиозной комиссии при ЦК РКП(б) (его заместителем был Тучков из ГПУ - см. далее). Участвовал в составлении списков священнослужителей для дальнейших репрессий. Участвовал в преследовании патриарха Тихона, руководил обновленческим собором (1923г.), осудившим патриарха и отстранившим его от должности. Руководил журналами «Безбожник», «Антирелигиозник» и «Атеист». Организатор Центрального антирелигиозного музея в Ленинграде. Организатор и председатель Центрального совета Союза безбожников СССР (в дальнейшем Союз воинствующих безбожников). Похоронен на Красной площади у Кремлевской стены.

Первоначально этим какое-то время занималась межведомственная комиссия при Наркомюсте, затем один из его отделов (так называемый «ликвидационный» отдел). Именно Наркомат юстиции следил, например, за исполнением декрета об отделении церкви от государства, или за кампанией по вскрытию мощей.

Однако по мере обострения борьбы с церковью эти функции все больше и больше переходили к карательным органам. Практически на всем протяжении существования советской власти непосредственная работа с представителями церкви была сосредоточена в ВЧК-ОГПУ-НКВД-КГБ, выполнявшей директивы партийного руководства. Менялись только особенности работы.

Еще в апреле 1921 года Дзержинский писал одному из своих заместителей Яну Судрабсу (он же Мартин Лацис, расстрелян в 38-м):

«Мое мнение, церковь разваливается, этому нам надо помочь, но никоим образом не возрождать в обновленной форме. Поэтому церковную политику развала должен вести ВЧК, не кто-либо другой. Официальные или полуофициальные отношения партии с попом недопустимы. Наша ставка на коммунизм, а не на религию. Лавировать может только ВЧК для единственной цели - разложения попов. Связь, какая бы то ни была, с попами других органов бросит на партию тень - это опаснейшая вещь. Хватит нам одних спецов.»

Рисунок Бухарина (подпись: "Симбион он же Иоанн Креститель из Г.П.У.")

Хотелось бы сказать несколько слов о роли Дзержинского в этом процессе. Вот как описывал свою встречу с ним в те времена Бердяев:

«Дзержинский произвел на меня впечатление человека вполне убежденного и искреннего. Думаю, что он не был плохим человеком и даже по природе не был человеком жестоким. Это был фанатик. По его глазам, он производил впечатление человека одержимого. В нем было что-то жуткое. Он был поляк и в нем было что-то тонкое. В прошлом он хотел стать католическим монахом, и свою фанатическую веру он перенес на коммунизм.»

Сам Железный Феликс еще в 1901 году писал в дневнике «…как раньше я ненавидел зло, так и теперь ненавижу; как и раньше, я всей душой стремлюсь к тому, чтобы не было на свете несправедливости, преступления, пьянства, разврата, излишеств, чрезмерной роскоши, публичных домов, в которых люди продают свое тело или душу или и то и другое вместе; чтобы не было угнетения, братоубийственных войн, национальной вражды… Я хотел бы обнять своей любовью все человечество, согреть его и очистить от грязи современной жизни…»

По аналогии, очень похоже, что под руководством такого человека создавалась организация, сильно походившая одновременно на доминиканский и иезуитский католические ордена. И очень характерно, что именно поляк с его католическими корнями встал в ее главе. Впрочем, в нашей истории уже была схожая полумонашеская организация - опричники. Любопытно, что сам Дзержинский сохраняется в народной памяти как своеобразный «нестяжатель» новой «красной» религии - настоящий «святой-бессребреник», боровшийся за «чистую» идею и не стяжавший себе никаких земных богатств. Не поэтому ли он так часто изображается в своей простой длиннополой шинели, похожей на монашескую рясу - никаких кожаных курток и маузеров… Кстати, Дзержинский был одним из очень немногих лидеров революции, вошедших в нашу историю под своей собственной фамилией.

Уже упоминавшийся ранее Мартин Лацис, достаточно ясно описал смысл красного террора: "Для нас не и не может быть старых устоев морали и гуманности. Мы не ведем войны против отдельных лиц. Мы уничтожаем буржуазию как класс. Не ищите на следствии материалов и доказательств того, что обвиняемый действовал словом или делом против Советов. Первый вопрос, который вы должны ему предложить - к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, образования или профессии. Эти вопросы и должны решить судьбу обвиняемого. В этом - смысл и сущность красного террора".

Именно этим принципом и руководствовались чекисты, ведшие дела священнослужителей в 20-е и 30-е годы. По материалам дел отчетливо видна неприменимость принципа презумпции невиновности в отношении священников, отказывающихся идти на соглашение с новой властью. Несомненно, что карательные органы прежде всего должны были в максимально полном объеме «выбить» пассионарную и гармоничную часть служителей самых разных культов (не только православных, кстати) - путем физического уничтожения и длительных сроков заключения, часто также заканчивающихся их гибелью.

Представители этих же органов и становились своеобразными новыми обер-прокурорами, назначаемыми государством для надзора за церковью. Одним из первых таких лиц стал чекист Тучков, успешно проведший операцию по расколу церкви через поддержку обновленческого движения (который, кстати, сам называл себя «советским обер-прокурором»).

Тучков Евгений Александрович. Сотрудник ЧК-ОГПУ-НКВД, начальник 6-го отделения ОГПУ. Получил четыре класса образования, работал в кондитерской и в кожевенно-обувной мастерской, позднее писарем в тыловых штабах. Вступил в партию после революции. По 1929 г. являлся начальником 6-го отделения СО ГПУ - ОГПУ, к компетенции которого относилась борьба с религиозными организациями в СССР. Непосредственно отвечал за выработку и реализацию религиозной политики. Вел разработку «шпионской организации церковников», которую, по замыслу, возглавлял Патриарх Тихон. Соавтор «Декларации» митрополита Сергия. Активно участвовал в организации раскола в русской православной церкви (на обновленцев, тихоновцев и т.д.). Непосредственно участвовал в изъятии церковных ценностей. В 1931 году назначен помощником начальника Секретно-политического отдела (СПО) ОГПУ, сохранив за собой пост начальника 3-го отделения СПО, (агентурно-оперативная работа по религиозным деятелям). В 1939-1947гг. являлся ответственным секретарем Центрального Союза воинствующих безбожников. Перед смертью просил приехать к себе в больницу Патриарха Алексия I.

Интересно и то, что сама идея восстановления утерянного единства вертикалей под руководством ОГПУ выдвигалась встречно и самими обновленцами на разных уровнях. Например, лидер небольшой вологодской обновленческой группы "Российская Народная церковь" Бурачек предлагал «во главе Русской Православной Церкви… поставить трех лиц: председателя ГПУ, Архиерея (по религиозным делам) и его - Бурачка. Шестьсот священников епархии он хочет сделать агентами ГПУ, чтобы через них, при дружной сплоченности, в значительной степени расширить информацию с мест и открыть могучую борьбу с антигосударственными элементами». Он не был одинок в таких предложениях. Собственно говоря, так в целом и получилось.

В дальнейшем религиозные вопросы перешли в компетенцию НКВД (с временным делегированием части полномочий Центральной комиссии по вопросам культов при Президиуме ВЦИК в 30-х годах).

В ходе войны при СНК СССР были созданы Совет по делам русской православной церкви и Совет по делам религиозных культов, впоследствии объединенные в единый совет. Руководство Советом по делам религий на практике осуществлял идеологический отдел ЦК КПСС в тесном контакте с НКВД и КГБ. Характерно, что первым руководителем Совета стал генерал-майор НКВД.

Карпов Георгий Григорьевич - генерал-майор безопасности. Председатель Совета по делам РПЦ при Совете Министров СССР (по 1960г.). Из семьи рабочих. Окончил духовную семинарию, учился в Петроградском университете, работал на заводе. В органах ВЧК с 1922 года. Служил на разных должностях в ОГПУ - НКВД. Начальник 4 отдела 3 управления НКВД (борьба с церковно-сектантской белогвардейской контрреволюцией и повстанчеством в районах РСФСР). Председатель Совета по делам Русской православной церкви. В 1960 года решением КПК при ЦК КПСС исключен из рядов КПСС за нарушения социалистической законности в 1937-38гг., но затем восстановлен в партии с объявлением строгого выговора. Похоронен на Новодевичьем кладбище.

Именно генерал Карпов, кстати, во время войны положил конец обновленческому движению, выращенному его предшественником, сделав ставку на сергианскую РПЦ, к тому времени уже полностью лояльной к государству. Интересно и то, что Карпов к концу своей работы стал даже не без успеха защищать РПЦ от атак Михаила Суслова, не в последнюю очередь за что и был снят со своего поста. Сменивший его в годы хрущевских гонений на церковь Куроедов по традиции критиковал своего предшественника: «Главная ошибка Совета по делам православной церкви заключалась в том, что он непоследовательно проводил линию партии и государства в отношении церкви и скатывался зачастую на позиции обслуживания церковных организаций. Занимая защитнические позиции по отношению к церкви, совет вёл линию не на борьбу с нарушениями духовенством законодательства о культах, а на ограждение церковных интересов».

Смещение Хрущева изменило и отношения между государством и церковью. Собственно говоря, к этому времени церковь организационно уже была ослаблена достаточно, чтобы перейти от тотального подавления к более тонким видам контроля. Совет по делам религий совместно с образованным в 1967 году 5-м управлением КГБ стал уделять больше внимания вопросам работы с церковнослужителями, их сотрудничества с органами и внедрения в их состав своих «доверенных» людей.

Впрочем, вполне понятно, что к концу советской власти в число церковных иерархов уже никак не могли попасть лица, проявлявшие хоть тень недовольства этой властью. Материалы комиссии Якунина-Пономарева (1990 г.) о связях КГБ и РПЦ в советское время с перечислением имен агентов КГБ в церковной среде не оставляет в этом сомнений.

Завершением периода гонений на Русскую Православную церковь можно считать время подготовки к празднованию Тысячелетия в 1988 году.

XX век дал Русской Православной Церкви большое количество новомученников. Архиерейский Собор Русской Православной Церкви 1992 года определил совершать празднование Собору новомучеников и исповедников Российских 25 января (7 февраля), если этот день совпадет с воскресным днем, а если не совпадет — то в ближайшее воскресенье. Решением Собора РПЦ 2000 года прославлены как известные, так и неизвестные мученики и исповедники веры. По состоянию на 1 января 2011 года в Соборе новомучеников и исповедников Российских XX века поименно канонизировано 1774 человека.

Следует отметить, что в отличии канонизированных Русской православной церковью новомучеников и исповедников российских про жертв обновленческой и катакомбной церкви речи почти не идет.

По понятным причинам, для этого века не характерно большого количества «народных» святых, за исключением, пожалуй, Матроны Московской.

Блаженная старица Матрона (Матрёна Дмитриевна Никонова). По преданию, родилась в 1881 году в деревне Себино Епифанского уезда Тульской губернии. По Житию, уже с 8 лет Матрёна лечила больных и предсказывала будущее. В 18 лет у неё отнялись ноги. Около 1925 года Матрёна перебралась в Москву. По народной легенде, в 1941 году к Матрёне приезжал Иосиф Сталин, которому она предсказала: «Русский народ победит, победа будет за тобой. Из начальства один ты не выедешь из Москвы» (существует и икона «Матрона и Сталин»). До самой смерти продолжая принимать людей. Скончалась 2 мая 1952 года. Похоронена на Даниловском кладбище в Москве. В 1998 году эксгумирована, перенесена и помещена в специальную гробницу в храме на территории Покровского монастыря. В 1999 году канонизирована как местночтимая московская святая. В октябре 2004 года состоялась общецерковная канонизация.

Краткое заключение:

После Октябрьской революции 1917 года политика новой Советской власти была направлена на ослабление влияния Русской православной церкви с ее последующей ликвидацией в рамках смены системы управления.

После ликвидации Синода был восстановлен институт Патриаршества, отвечающий идее выстраивания вертикали церковной власти.

По декрету большевиков Церковь была отделена от государства, а по новой Конституции священнослужители были поражены в своих правах.

Новая власть в качестве первоочередной задачи ликвидировала монашество и монастыри как основу «нестяжательского» движения.

В соответствии с разработанным Троцким планом борьбы с церковью власть стимулировала развитие реформаторского церковного движения (которое в нашей истории ранее в XIV веке получило ярлык «жидовствующих»). По замыслу большевиков, искусственное развитие «реформаторов» должно было ослабить традиционалистов-«иосифлян». При этом «реформаторы» считались более сильной угрозой, которую необходимо было устранить в дальнейшем после выполнения задач по расколу.

В сложившихся условиях «иосифляне» пошли на полное подчинение новой власти (заявление патриарха Тихона и особенно Декларация митрополита Сергия), что вызвало дополнительный раскол в Церкви.

В конечном итоге после периода жестоких гонений и репрессий в отношении священнослужителей именно иосифляне сумели почти официально «вписаться» в новую систему властной вертикали.

Продолжение следует…

Андрей Светин и др.

До определенного момента на Руси практически не было серьезных конфликтов и расправ на религиозной почве. В то время, как на католическом Западе распространялась печально известная Святая Инквизиция , а страны вроде Чехии или Франции были раздираемы религиозными войнами между разными течениями латинян и протестантов, в Московской Руси безраздельно властвовало православие. Догматы Православной Церкви казались незыблемыми, однако к концу XV века и у нас произошел раздор по поводу ряда касающихся внутрицерковной жизни вопросов, который вскоре обернулся большой кровью.

Вконтакте

Одноклассники

Аргументы сторон

В XV-XVI веках в церковной среде произошел конфликт из-за собственности монастырей, вследствие чего православные разделились на два непримиримых лагеря :

• нестяжателей
• иосифлян.

К нестяжателям относятся монахи-последователи лидера учения святого старца Нила Сорского , выступавшие против того, чтобы Церковь обладала каким-либо имуществом. При монашеском постриге инок дает обет нестяжания, подразумевающий абсолютный отказ от имущества и жизнь в уповании на Божью волю, и потому наличие земель у монастырей нестяжатели считали нарушением монашеских обетов.

К князю же ученики Нила Сорского относились с уважением, почитая его справедливым, мудрым и потому достойным лично распоряжаться церковным имуществом. Поэтому земля и здания, принадлежавшие Церкви, должны были быть, по их мнению, переданы в руки государства, дабы оно могло укрепить свои границы и выплатить дворянам деньги за службу.

Взамен же нестяжатели желали получить у правительства возможность свободно высказываться по различным вопросам, связанным с религией. Монахи же должны были, оставшись без имущества, полностью оставить все мирские дела и заниматься только «умным деланием», т.е. молитвой. Добывать себе пропитание позволялось исключительно своим трудом или подаяниями . При этом сами монахи должны были давать милостыню любому, кто бы их ни попросил.

В свою очередь, сторонники основателя Иосифо-Волоколамского монастыря, преподобного Иосифа Волоцкого, названные иосифлянами по имени своего предводителя, считали, что церковь должна обладать всем своим имуществом , в том числе библиотеками, хозяйствами, церковной утварью. Это было необходимо для того, чтобы Церковь впоследствии могла вести следующую деятельность :

• осуществлять миссионерские задачи,
• творить милостыню,
• поддерживать бедных людей,
• снабжать народ продовольствием в неурожайные годы.

К правителю же иосифляне относились как к наместнику Бога на земле и потому считали, что ответственность перед народом он должен сочетать с ответственностью перед Церковью.

Еще одним моментом, в котором расходились мнения нестяжателей и иосифлян, был вопрос об исправлении сторонников еретических учений. На Руси в ту эпоху широко распространилась т.н. «ересь жидовствующих», и православные пастыри должны были придумать, как обеспечить в христианском мире воцарение каноничной формы исповедания. Иосиф Волоцкий полагал, что необходимо вести борьбу с ересью путем физического воздействия на еретиков вплоть до сожжения заживо на кострах .

В свою очередь, Нил Сорский считал, что Бог ждет не смерти грешника, но его раскаяния, и потому отрицал возможность применения смертной казни против еретиков, проявляя христианское милосердие. Тех же, кто упорно не желал оставить ересь, старец предлагал изолировать от общества или выслать заграницу, но не лишать их жизни .

Развитие и усугубление конфликта

Роль княжеской власти в споре

Учитывая огромное влияние христианства на политику европейских государств, в том числе и Московской Руси XV-XVI веков, неудивительно, что эти споры стали занимать умы высоких государственных мужей. Невеликая по площади Московская Русь не могла обеспечить всех дворян достойными земельными наделами, и потому глава княжества Иван III поначалу склонялся на сторону готовых предоставить для этого церковные земли нестяжателей. Википедия сообщает, что по мере того, как обличалось всё больше чиновников и дьяков, приверженных ереси жидовствующих, симпатии князя по отношению к иосифлянам возросли. Тем не менее, почти до последних дней своей жизни, Василий Иванович изъявлял желание получить церковное имущество в госсобственность .

Формально борьба нестяжателей и иосифлян не имела негативных последствий для Церкви. Оба движения находились в евхаристическом общении и единении, фактов неприязни между Иосифом Волоцким и Нилом Сорским обнаружено не было. Противостояние двух церковных групп резко обозначилось на соборе 1503 года , где представители обоих течений решительно осудили ересь жидовствующих, но так и не смогли найти консенсуса по вопросу о применении наказания для еретиков. Иосифляне, составлявшие большинство на этом соборе, сумели отстоять свою позицию в вопросе и об имуществе Церкви.

Когда в 1500 году князя Ивана III сразила тяжелая болезнь, помогать править княжеством ему стал сын от второй жены Софьи Палеолог Василий Иванович. Иосиф Волоцкий оказывал колоссальное воздействие на княжича, и спустя четыре года, Василий Иванович, Иван III вместе с собором епископата вынесли решение не в пользу еретиков .

После этого на Руси, по сути, появился доморощенный аналог католической Святой Инквизиции . Жертвами костров становились как простой люд, так и влиятельные чиновники и купцы, заподозренные в ереси. Некоторых, вместо сожжения, приговаривали к длительному тюремному заключению, которое они, как правило, не переживали. Следствием этого стало то, что партия иосифлян оказалась в фаворе .

Еще одной причиной того, что нестяжатели остались не у дел, стал сложный период в личной жизни князя Василия III. Ему с первой женой, Соломонией Сабуровой, никак не удавалось завести детей. Это стало причиной тому, что князь развелся с женой и сочетался брачным союзом с Еленой Глинской (будущей матерью Ивана Грозного). Сабурову же, против её воли, заточили в монастыре, где она и скончалась 18 декабря 1542 года (канонизирована в лике преподобных в 1984 году).

Глава нестяжателей, известный православный деятель, князь Василий Иванович Патрикеев (в иночестве Вассиан), обличил Василия III в этом поступке, поскольку христианские каноны запрещают разводиться с женой, если она не совершила измену. Василий III разгневался на инока, но идти на открытое противостояние не решился, посчитав, что со временем вся эта история забудется.

Однако, в скором будущем, князь спровоцировал еще один конфликт, который повысил накал борьбы между нестяжателями и иосифлянами. Вызвав в Москву из Чернигова представителей княжеского рода Шемячичей, недавно перешедших на службу московскому князю от короля польского Сигизмунда I, Василий Иванович приветливо их встретил, но вскоре арестовал и отправил в тюрьму. Столь низкий и подлый поступок вновь не остался без внимания Василия Патрикеева, и инок снова во всеуслышание осудил предательство князя. Василий III отказался терпеть обличителя и инока силком заточили в Иосифо-Волоколамском монастыре у иосифлян, где он и умер (по некоторым сведениям, был отравлен).

В качестве официальной причины ареста Вассиана объявили, что он якобы впал в ересь и отвергал учение о двойственной – божественной и человеческой – природе Иисуса Христа, признавая за Ним лишь божественную сущность. После этого идеология иосифлян утвердилась в качестве главенствующей в Русской Православной Церкви .

Окончательная победа иосифлян

В 1551 году на Стоглавом соборе священник Сильвестр пытался высказать предложение об ограничении земельных наделов у церквей и монастырей, но иосифляне, занимавшие на соборе лидирующие позиции, не приняли этого утверждения. Также иосифляне стали одними из идеологов введения опричнины во второй половине XVI века . Впоследствии это привело к тому, что репрессии Ивана Грозного развернулись и против самой Церкви. Жертвами её стали множество священников и монахов, в том числе и митрополит Филипп (Колычев), один из наиболее известных иосифлян. Википедия сообщает о 4,5 тысячах жертв опричников.

Именно иосифляне окутали институт княжеской власти на Руси ореолом божественного происхождения (что затем закрепилось и за монаршим родом Романовых). Рассуждая, что после гибели Византии и падения Константинополя в 1453 году единственным в мире оплотом православия осталась Русь, последователи Иосифа Волоцкого в 1589 году сумели добиться обретения Московской митрополией статуса патриархии . Они также способствовали появлению идеологической концепции «Москва – Третий Рим». Это смогло повысить авторитет государства на международной арене.