Православная сотериология: «спасение утопающего. Российский православный университет Основы православного вероучения

«Поскольку ни одна религия не оставляет человека без надежды на спасение, то сотериология выступает основанием не только так называемых монотеистических, но и политеистических религий. Что касается Индии, то сотериология служит также отправным пунктом индийской философии, в центре которой всегда находился человек. В ранние эпохи не существовало различия между теологией и философией, поэтому практически невозможно провести черту, за которой религиозное учение о спасении становится философской проблемой о смысле бытия. Как мировоззренческая концепция эта идея была сформулирована уже в древней Индии и обозначалась как утрата человеком исходного единства с природой и прародителем-богом.
Спустя три тысячелетия проблема остаётся актуальной: современные мыслители говорят о необходимости восстановления связи человека с космосом, о переориентации людей с мирских ценностей на ценности трансцендентные. <…> Проведённое нами исследование индийской духовной культуры в её историческом аспекте позволяет утверждать, что в Индии как самой религиозной стране мира наряду с поиском вечности, достигающим апогея в постижении первоначального единства человека и Вселенной, всегда существовала теистическая вера в спасителя, любящего и милосердного Бога, способного избавить от греха и смерти. <…>. Актуальность данного исследования обусловлена необходимостью осмыслить генезис двух видов индийской сотериологии, взаимодействие которых послужило основой формирования величайшей духовной культуры. Истоки «освобождения» восходят к верованиям протоиндийцев с их концепцией единства женского и мужского начал, тогда как корни «спасения» следует искать в религии индоевропейцев с их основной идеей о борьбе добра и зла. Это значимо не только для обогащения наших знаний об истории и духовном наследии Индии, но способно пролить свет на культурное прошлое других азиатских стран. <…>.
На данный момент отсутствует осмысление сотериологии как основополагающей функции главных культурных феноменов Древности и Средневековья — религии и философии. До сих пор не была поставлена проблема соотношения двух вариантов сотериологии с протоиндийским и арийским началами в индийской культуре. <…>. Понимание индийской сотериологии как двухполюсного явления, истоки которого восходят к индоевропейской и протоиндийской культурам, расширяет научное знание о духовных основах этих величайших цивилизаций древности, а также позволяет по-новому взглянуть на генезис индийской культуры и её многосторонние связи с другими азиатскими культурами» (см. Куслий О.Н. Спасение и освобождение: сотериология в культуре Индии Древности и Средневековья. Диссертация на соискание ученой степени кандидата культурологии. 2006г. Кемерово. Сайт www.cheloveknauka.com.).

* * *

1. ЧТО ТАКОЕ СОТЕРИОЛОГИЯ?

«Сотериология — Учение о Боге — Спасителе и Искупителе».

(Православная энциклопедия. Сайт www.pravenc.ru.)

«Сотериология (от греч. soteria — спасение) — учение о спасении».

(Вестминстерский словарь теологических терминов. М. Республика. 2004г.)

«Сотериология – происходит от слов «soterion», что значит «спасение», и «logos», что значит «слово». Отсюда, обсуждение или изучение доктрины о спасении».

(Майерс Д. Словарь богословских терминов. 1999г.)

«Сотериология — 1. Церковное учение о спасении, понимаемом как обретение праведниками «вечного блаженства» в загробном мире; 2. Учение об Иисусе Христе как Спасителе рода человеческого».

(Русско-английский словарь религиозной лексики.
2014г. Сайт www.religion_ru_en.enacademic.com.)

«Сотериология (от греч. soteri-on — спасение, избавление и logos — учение) — учение о спасении, имеющее место во многих развитых религиях (Буддизме, Христианстве, Исламе и пр.); часть теологии, занимающаяся проблемой спасения».

(Философский словарь. Сайт www.insai.ru.)
(Атеистический словарь. / Под общ. ред. М.П.Новикова. М. Политиздат. 1986г.)

«Сотериология — богословское учение об искуплении и спасении человека. Центральным моментом сотериологии является представление о тяжком последствии для всего человечества грехопадения первых людей – Адама и Евы. Первородный грех столь тяжек, что избавить от него людей смогла только жертва, когда Бог Отец сознательно обрек на смерть своего Сына. Именно эта искупительная жертва, по христианскому вероучению, восстановила утраченную связь Бога с людьми, уверовавшими в Иисуса Христа, и открыла им путь к спасению».

(Справочник-словарь «Религия». Сайт www.sr.artap.ru.)

«Аннотация. Фиксируя в человеческой природе доязыковую реальность чистого воображения, автор апеллирует к ней как к источнику первозданного единства создания, находящего свое выражение в так называемом космическом чувстве. Язык, в форме текстуальности, с этой точки зрения выступает как порядок условий, исходя из которых утверждается жизнь конкретного человека в ее первозданном единстве, следуя путями философского спасения. Автор — Александр Пылькин, кандидат философских наук, доцент кафедры философии Санкт-Петербургского Политехнического Университета. Окончил философский факультет СПбГУ, защитил диссертацию по теме «Социальная экология смысла». Автор философских эссе и научных работ по проблемам герменевтики, постструктурализма и философского спасения. Автор нескольких поэтических сборников».

(А.Пылькин. Сотериология автономной живой единичности. Опыт
апофатического определения жизни. М. Изд. «Горячая линия-Телеком». 2014)

«Сотериология (греч. Soteria — спасение и …логия — учение) — богословская дисциплина, раскрывающая правословное учение о спасении, являющаяся частью догматиеского богословия. Православная сотериология призвана раскрыть дело Богочеловека Иисуса Христа, спасшего человечество от власти греха, диавола и смерти, благодатно обновившего человеческую природу через ее соединение со Своим Божеством, даровавшего человечеству возможность вечной жизни в Боге. Раскрывая миссию Богочеловека, сотериология раскрывает и путь спасения каждого человека через веру в Иисуса Христа и неразрывно связанное с верой в благодатное преображение жизни. Сотериология является неотъемлемой частью догматического богословия, поскольку в ее основе лежат церковные догматы о последствиях первородного греха и о соотношении благодати и свободы в деле спасения, о Лице Искупителя, о цели вочеловечения Сына Божия, о полноте воспринятой Им человеческой природы, об ипостасном соединении природы во Христе, общении свойств, Пресвятой Богородице, искуплении и др.».

(Открытая Православная Энциклопедия. Сайт www.drevo-info.ru.)
(Азбука Веры. Православное общество. Сайт www.azbyka.ru.)
(Азбука Христианства. Сайт www.azbuka-h.com.)
(Википедия. Свободная Энциклопедия.)

«Аннотация. Личное спасение — самый актуальный, самый животрепещущий вопрос для многих. Однако есть немало крещеных и даже признающих свою принадлежность к Церкви христиан, которые вопрос личного спасения вообще перед собой не ставят или ставят отвлеченно, оторванно от собственной жизненной практики… Между тем, спасение не должно по самой своей сущности быть безразличным для христианина, во-первых, потому, что при любом понимании спасения с ним связывается пребывание с Богом, обладание и пользование Его любовью и милостью, а во-вторых, потому, что альтернативой спасения является гибель… Учение о спасении, соделанное Иисусом Христом, является одной из важнейших частей христианского догматического богословия, и соответствующий раздел носит название объективной сотериологии… Наряду с объективной существует субъективная сотериология, составляющая наиболее важную, основную часть нравственного богословия. …субъективная сотериология непосредственно определяет личное поведение христианина, диктуя ему его личный вклад в дело спасения его самого и его ближних, указывая ему цель, смысл и характер его поведения, всего его христианского становления в жизни в отношениях к Богу, к людям, к самому себе».

(Архиепископ М.Мудьюгин. Православное учение
о личном спасении. Спасение как процесс». СПб. Сатисъ. 2012г.)

«Сотериология (греч. искупление, спасение и учение, слово) — раздел теологии и религиозной антропологии, рассматривающий способы обретения вечного блаженства в загробном мире. Сотериология базируется на теологическом истолковании проблем греха, искупления, благодати, Откровения. Так, центральным моментом христианской сотериологии является представление о тяжком последствии для всего человечества грехопадения первых людей — Адама и Евы. Избавление от греха возможно только с помощью жертвы Бога-Сына, которого Бог-Отец сознательно обрекает на смерть. Именно эта искупительная жертва, по христианскому учению, восстановила связь Бога с людьми, уверовавшими в Иисуса Христа, открыла им путь к спасению. Сотериологические концепции различных религий можно подразделить на 2 группы: первые исходят из того, что человек способен обрести спасение с помощью своих собственных сил (благодаря добродетельной жизни), вторые — что для спасения необходимо божественное вмешательство, «божественная милость». Первый вариант сотериологии наличествует в Буддизме, второй — в Католицизме и в различных течениях Протестантизма. Наряду с этим в Католицизме и Православии спасение объявляется возможным только с помощью церкви. В Протестантизме, где посредническая роль церкви отвергается, выдвигается тезис об «оправдании верой». В Буддизме выдвигается «благородный восьмеричный путь» спасения, следуя которому можно достичь высшей степени блаженства — нирваны, а после физической смерти — прекращения перерождений (сансары). В Исламе человек, стремящийся к спасению, обязан свято соблюдать все мусульманские предписания, включая паломничество к святым местам. Если ортодоксальная христианская сотериология допускала возможность спасения лишь для приверженцев этой религии, то ряд представителей современной католической мысли трактует сотериологию шире: спасение возможно не только для христиан любой конфессии, но и для неверующих (А. де Любак) и даже атеистов (К. Ранер), ведущих нравственный образ жизни. (Ф.Г.Овсиенко)».

(Религиоведение. Энциклопедический словарь.
М. Академический проект. 2006г. Сайт www.religa.narod.ru.)

«Глава III. § 2. Принцип исторической специфики. 5. Сотериология. Формально сотериология как учение о спасении относится не только к философии гностиков, но и к ортодоксальному Христианству и является одним из пунктов гностического символизма. Но источники в самой резкой форме свидетельствуют о том, что сотериологическая проблема особенно глубоко волновала тогдашних гностиков. Конечно, общехристианская противоположность язычеству сказывалась здесь очень сильно, и это опять-таки благодаря интенсивному опыту личности. Вместо бесконечного круговорота вещества в природе, который трактовался в язычестве и как нечто естественное, и как нечто необходимое, и как нечто справедливое, и как нечто прекрасное и утешительное, Христианство выдвинуло понятие личности как акта, единственного и неповторимого во всей вечности. И если такая личность нарушала свою собственную природу, она уже не могла находить утешение в бесконечном круговороте вещества, но требовала своего обязательного спасения, то есть окончательного освобождения от пут этого круговорота, который переживался ею как недопустимое, незаконное грехопадение. Поэтому если гностики были христианами, то подобного рода весьма интенсивная сотериология, конечно, не могла не быть для них самой насущной потребностью. При этом не нужно забывать того, что выше мы говорили о гностической пневматологии и гностическом персонализме. Уклон в этом отношении от ортодоксии нисколько не мешал страстно переживавшимся проблемам личного спасения. Насколько бы ни были сложны греховные пути личности в учении гностических персоналистов, все-таки необходимое и окончательное спасение от греха всегда оставалось самой насущной проблемой. Что спасение происходит в условиях гибели всей материи, об этом мы говорили, и это обязательно нужно иметь в виду при разрешении проблем сотериологии. Что у гностиков спасаются только пневматические умозрители, об этом мы также хорошо знаем. И, наконец, что человеческая душа спасается не путем приобщения к богочеловечеству Христа, но в результате одних лишь умозрительных усилий ее, это мы тоже знаем. Такова гностическая сотериология».

(Лосев А.Ф. История античной эстетики. Том 8. Итоги
тысячелетнего развития. Книга первая. Часть III. Эпоха синкретизма.
Падение и гибель Античности. Сайт www.mstud.org.)

«Сотериология (от греч. «спасение») — в христианском богословии ряд идей и образов, связанных с искуплением, достигнутым через смерть и воскресение Иисуса Христа. Традиционно выделяются пять основных компонентов этого ряда:
1. Образы победы. Христос одержал победу над грехом, смертью и злом через Свой крест и воскресение. Благодаря своей вере верующие могут разделить эту победу и претендовать на нее как на свою собственную.
2. Образы измененного юридического статуса. Благодаря Своей покорности на кресте Христос достиг прощения для грешников. Грешники могут быть очищены от своих грехов и оправданы в глазах Божьих. Они освобождаются от наказания и получают статус праведности перед Богом. К этим понятиям принадлежит термин «оправдание».
3. Образы измененных личных отношений. Человеческий грех несет с собой отчуждение от Бога: «Бог во Христе примирил с Собою мир…» (2 Кор 5, 19), делая возможными обновленные отношения между Собой и человечеством. Точно так, как люди, отчужденные друг от друга, могут соединиться через прощение и примирение, те, кто далеко отошел от Бога, могут приблизиться к Нему через смерть Христа.
4. Образы освобождения. Те, кто находятся в плену угнетающих сил зла, греха и страха смерти, могут быть освобождены через смерть Христа. Точно так, как Христос освободился из плена смерти, верующие, благодаря вере, могут освободиться от оков греха и прийти к жизни во всей ее полноте. К этим понятиям принадлежит термин «искупление».
5. Образы восстановления целостности. Те, кто расчленены грехом, могут достичь целостности через смерть Христа на кресте. Благодаря Своему кресту и воскресению Христос может излечить наши раны и исцелить нас, восстанавливая нашу целостность и духовное здоровье. К этим понятиям принадлежит термин «спасение».
«Оправдание» является звеном цепи сотериологических терминов, используемым для описания христианского опыта искупления через Христа. Оно приобрело особое значение во времена Реформации, частично благодаря новому интересу к писаниям ап. Павла, в которых оно занимает заметное место (особенно в Посланиях к Римлянам и Галатам)».

(Сотериология. Определение понятия. Сайт www.insai.ru.)

«Что такое сотериология? Итак, следует дать определение слову «сотериология» — это наука о спасении. В нашем контексте это спасение от греха, посредством того, что сделал Христос и как Бог через Дух Святой употребил это для нас. Происходит от двух греческих слов: «сотерия» — спасение и «логия» — слово; дискуссия; доктрина.
Почему нужно спасение? По причине греха. Грех — это не только нарушение Воли Бога, но и не исполнение ее, тоже грех.
Последствия греха: А. Человек отделен от Бога; Человек стал врагом Бога; Человек стал врагом другим людям; Человек может быть врагом самому себе. Б. Человек в страхе, он не уверен, ему кажется, что нет смысла в жизни, это происходит, потому что человек отделен от Бога.
Какая природа у человека из-за греха? А. Человек по-прежнему имеет образ Божий, он моральный, мыслящий, принимающий решения, представитель Бога на земле. Б. Произошло изменение мышления (1Кор. 2: 14). Г. Возможности человека. Падший человек не может поступать совершенно правильно. Человек может делать какое-то добро, но оно не совершенно. Человек имеет греховную зависимость. Для человека один шанс спасения через Христа.
Каково основание нашего спасения? А. Спасение приходит через веру в работу Христа, которую Он сделал на кресте по Божьему Плану. Б. Как иметь веру? Дал ли ее Господь, всем или только избранным? Почему тогда Бог избрал одних, а других нет? От того, как мы ответим на эти вопросы, будет зависеть наш взгляд на Евангелизм.
Природа нашего спасения. Для этого необходимо взглянуть на полную картину спасения. Божья святость не дает Ему возможности игнорировать грех (не обращать на него внимания) Ис. 34: 6-7; Чис. 14: 18; Неем. 1: 3; Рим. 3: 25-26; Вт. 27: 26. По этой причине Бог заплатил за нас. Бог верен в Своем Слове и исполнит все. Чис. 23: 1 9; Рим. 3: 4, Он истинный и не меняет того, что сказал. Почему именно смерть является платой за грех? Потому что смерть (жизнь) наибольшая цена которую можно заплатить. Лука 24: 26; Гал. 3: 21; Евр. 2: 10; 9: 22-23.
Теории Спасения. Теория Искупления (выкупа) — представлена Оригеном (185-254). Теория удовлетворения — представлена Ансельмом (1033-1109). Теория морального влияния — представлена Сосинусом (1539-1604). Теория правительства — представлена Гротус (1583-1645). Драматическая теория — представлена Густав Алюин (1879-1978). Теория наказания — представлена — Джон Кальвин (1509-1564)».

(Сотериология. Сайт www.wisely.info.)

«Сотериология — см. Спасение (греч. σωτηρία, лат. salus) — в религиозном мировоззрении предельно желательное состояние человека, характеризующееся избавлением от зла — как морального («порабощенности греху»), так и физического (смерти и страдания), полным преодолением отчуждения и несвободы. Спасение выступает как конечная цель религиозных усилий человека и высшее дарение со стороны Бога.
Противопоставленность грехопадения (понимаемого либо как вина перед личным Богом, либо как неразумное вхождение личной или мировой души в круговорот материального бытия) и Спасение, в котором это грехопадение снимается, определяет внутренний строй теизма (Иудаизма и особенно Христианства, в гораздо меньшей степени Ислама), а также восточных вероучений типа Зороастризма, Манихейства, Буддизма и т.п. Все эти религии (к которым принадлежит и Гностицизм) иногда называют «религиями спасения» в отличие от Язычества, где идея спасения присутствует лишь в зачаточном виде.
Физический космос Ветхого Завета, в отличие от Античного космоса, пугающе непостижим в своей иррегулярной динамике: земля «колеблется», воды «шумят, вздымаются», горы «как воск тают» и «прыгали, как огны», исполинские чудища поражают своей несоизмеримостью с человеческой мерой; еще больше затерян человек перед лицом человеческого мира, силами социального отчуждения. Но все это служит лишь фоном для оптимистического ветхозаветного Учения о спасении: в критический момент обращенный к Яхве «из глубин» вопль услышан, и предельно бедственное состояние, казалось бы не оставлявшее никакой надежды на спасение, перекрывается грандиозностью непостижимого и окончательного спасения. Характерно, что этот поворот часто рисуется как парадоксальный финал (кн. Иова). Содержание идеи спасения в Ветхом Завете конкретно и вещественно — освобождение от рабства и возвращение из плена, здоровье и многодетность, изобилие и удача; но одновременно с этим выступают и нравственные аспекты спасения: «мир» и «справедливость». Спасение целостно и объемлет все бытие человека; в силу этого оно начинает к талмудической эпохе требовать веры в загробную жизнь и воскресение, в «будущий мир», где оно завершится. Это телесно-духовное и посюсторонне-потустороннее спасение является свободным дарением Бога, имеющим для него существенный характер. Яхве — это не просто Бог, который иногда может сообщить кому-либо спасение, но сам по своей сущности есть «спасение» для своих людей.
Удерживая ветхозаветное понимание спасения, Христианство спиритуализирует его, хотя и здесь спасение мыслится как духовно-телесное, поскольку оно включает в себя воскресение и просветление тела. Спасение — это не просто спасение от погибели, от смерти и греха, но и спасение для «обновления жизни», «жизни во Христе», для свободы (от закона и от греха); Спасение — это «оправдание», «святость», «мудрость», это вера, надежда, любовь и многообразные «духовные дары».
В корне отличное понимание спасения развивается в Буддизме, Манихействе, Гностицизме. И здесь спасение понимается неситуативно, а абсолютизированно, но при этом из идеи спасения элиминируется все телесное и позитивное; спасение есть освобождение от мира и от жизни в целом, преодоление желаний и привязанностей, «угасание» (Мокша, Нирвана). Такое спасение может быть уделом отрешенного духа, но не тела, воспринимаемого как помеха к спасению. Для этого типа учений о спасении характерно представление, согласно которому человек усилием самоуглубления и отрешения сам «спасает» себя, а не получает свое спасение из рук божественного спасителя. (С.Аверинцев. Москва)».

(Новая философская энциклопедия. В 4 т. / Под ред. В.С.Стёпина. М. Мысль. 2001г.)

«Сотериология — учение о спасении. Мы все часто слышим слова о том, что Господь Иисус Христос является нашим Спасителем, что Он искупил нас. Но что именно означают эти слова? Сам термин «Искупление» в переводе означает сумму денег, уплата которой даёт рабу освобождение, а приговорённому к смертной казни — жизнь.
Свидетельства Священного Писания: Мф 5.48: Итак, будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный. Ин.17.21: Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их, да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино — да уверует мир, что Ты послал Меня. Ин.14.20: В тот день узнаете вы, что Я в Отце Моём, и вы во Мне, и Я в вас. Кол 1.26-29: …Тайну, сокрытую от веков и родов, ныне же открытую святым Его, которым благоволил Бог показать, какое богатство славы в тайне сей для язычников, которая есть Христос в вас, упование славы, Которого мы проповедуем, вразумляя всякого человека и научая всякой премудрости, чтобы представить всякого человека совершенным во Христе Иисусе.
Кратко изложить сущность нашего искупления и спасения можно так: человек призван познать свою греховность, понять, что избавить от греха может только Бог, смириться перед Богом и ближними, а Господь в Свою очередь именно смиренным даёт благодать для борьбы с грехом. Но Господь хочет не просто сделать нас безгрешными, он «безрассудно» любит человека и всем своим существом «жаждет» быть в теснейшем единстве с каждым из нас. Соединившись с человеческой природой во Христе, Бог дал нам возможность, приобщаясь ко Христу, быть в единстве с Божеством. Вот к достижению этого единения призывает нас Христианство, и именно для этого мы должны стремиться к духовному совершенству. Нравственные качества человека при этом становятся не целью, а лишь условием, при котором возможно ожидаемое единение. Как и посты, молитвы и другие церковные предписания. При этом каждый человек должен сам, осознанно и свободно избрать этот путь ко спасению.
Искупление человека Православие понимает как исцеление человеческой природы от первородного греха. Господь Иисус Христос исцелил в Себе нашу человеческую сущность. Исцелил её через послушание Отцу, страдания и Крестную смерть. Показал путь, идя которым каждый может достичь состояния святости, то есть — неподвластности греховным порывам и единству с Троичным Божеством. Только свободный выбор человека определяет его религиозные устремления и как следствие — участь души в вечной жизни. Это важно уяснить, так как Господь не является кодексом уголовных предписаний. Он есть Любовь, и не будет автоматически посылать в ад души, которые делали что-то греховное, но не понимали этого.
То же и с добродетелями. Если человек просто по характеру живёт скромно и по-доброму, то это ещё не проявление любви к Богу и желания быть в единстве с Ним. Свободное осознание необходимости достигать единения с Богом — вот импульс, с которого начинается спасение /=обожение/ человека, достижение им святости. И к этому призваны все христиане. И если искупление и исцеление человека свершилось во время Страданий Христовых, то свидетельством о действительном исцелении человеческой природы во Христе становится Его Воскресение. Телесным восстанием из мёртвых Господь свидетельствует, что Его человеческая природа получила искупление (то есть по-гречески была приговорена к смерти, но получила жизнь). Воскресение Христово — центр Христианства, потому что без него Учение Христа осталось бы только словами, только призывом к слепой вере. Воскресение тела Христа доказывает, что искупление человека произошло на самом деле, реально осуществилось. Сравним это с вероучениями других религий. Получим: только Личность Христа — это Богочеловечская Личность, только Он может приобщающихся Ему сделать причастниками Бога. Вероучения всех религий лишь говорят о возможности познания Бога и достижения состояния безгрешности, Христианство — настаивает на том, что Церковь даёт возможность быть с Богом тем, кто причастен Богочеловеку Христу.
И ещё. Бог есть Любовь. Он хочет, чтобы все люди спаслись. Мог ли Он одним лишь Своим всесильным желанием искупить человека, по крайней мере тех, кто свободно готов поверить в Него? Мог, потому что Бог всесилен. Для чего тогда понадобилась эта душепереворачивающая история с муками и жуткой смертью Христа? Только лишь для того, чтобы укорить грешников: мол, смотрите, до чего доводят ваши грехи!? Не только. Бог есть Любовь Всесовершенная. Любовь деятельная, прогрессирующая в том смысле, что Она постоянно направлена на спасение человека. И Бог не останавливается на Своём желании спасти людей от греха. Он показывает, КАК Он любит. Воплощение Христа, Его страдания и смерть — свидетельство того, что для нашего спасения Бог ГОТОВ ПОЙТИ НА ВСЁ. Даже на муки, страдания и смерть. И даже в ад. Жертва Христова – это реализация чувства любви, которую Бог испытывает к Своему творению. <…>.
Итог: искупление, совершённое Христом — это исцеление человеческого естества от первородного греха. Это исцеление осуществилось во Христе благодаря соединению Божества с человечеством и через Крестные страдания Спасителя. Воскресение Христово — доказательство того, что человеческая природа Христа больше не подвержена греховной порче и соответственно не подчиняется законам греха, один из которых — смертность. Человек призван к вечному единению с Богом, именно это и только это — единственная цель существования человека, имеющая смысл. Для достижения этого единения Господь дал все необходимые средства. Их хранит и преподаёт Церковь Христова».

(Что такое сотериология? Сайт www.iosif-vm.ru.)

«Введение. Preambula soteriologica. Кратко о предназначении человека. Два принципа сотериологии: искупление и обожение. Искупление как часть домостроительства, востребованная условием падения. Обожение как начальная цель замысла Божия о человеке. Кратко о структуре сочинения.
Сотериология — учение о спасении человека, предвечный замысел божественной икономии [управление, заведование (домашними делами, хозяйством), домостроительство, содержание] относительно спасения (= искупления, оправдания) человека и, в конце концов, преображение человека (= обожение) и мира. Само собой разумеется, что preambula soteriologica состоит в том, что человек находился в таком безысходном состоянии, что ему требовалась помощь Бога для его спасения. Каково же было это безысходное состояние? И какой выход из него был задуман в Божественном Совете?
Православное святоотеческое учение о спасении человека имеет в своем основании несколько положений, касающихся творения человека, его назначения, грехопадения и возможности выхода из греховного состояния. Кратко их можно изложить так: Человек — венец творения, образ и подобие Божие. Как образ Божий, человек — разумное существо, личность (обладающая самосознанием, свободой), подобием же становится постольку, поскольку укрепляется в доброделании, живет по воле Божией. Человек был призван быть соработником Богу в деле распространения Божьего влияния на окружающий мир, т.е. служить посредником своего рода между Богом и миром, проводником Божией воли. Но человек не исполнил своего предназначения и был вовлечен добровольно отпавшим от Бога высшим духом (= сатаной), в преступление заповеди Божией, непослушание. Призвание человека было столь высоко, а падение столь низко, что его последствия приобрели космический масштаб. Для исхода из этого безысходства потребовалось личное действие Бога. Трансцендентному потребовалось личное принятие участия в имманентном. Единородному Сыну Божиему для осуществления Божия плана спасения следовало личное соединение с человеческим существом не посредством нетварных энергий, или действия Божия, но ЛИЧНОЕ. Сын Божий, обладающий всей полнотой Божества по благоволению Отца посредством Духа Святого нисходит в мир, исполняя предназначенный Ему кенозис и вочеловечивается, принимая в Свое Личное начало полноту человеческого естества. [Другими словами: Божественная природа посредством второй Ипостаси входит в теснейший (онтологический) контакт с природой человека, соединяется с ней в совершенном единении, причем обе природы не теряют своих характеристик: Божественная остается неизменной в своем божестве, а человеческая не изменяет качества божественной. В соединении же природ (неслитном и нераздельном), однако, субъектом, как природы Божества (и ее предикатов), так и природы человека (с ее предикатами), мыслится Ипостась Бога-Слово. Таким образом, Единый Иисус Христос не разделяется на две личности по воплощении, чем отрицается всякая двухсубъектная христология. Но единый Иисус Христос является в Лице Своем, как субъектом природы божественной (каковым был всегда, предвечно, как Слово Отца), так и субъектом восуществленной (воипостазированной) в Его Ипостаси, природы человеческой (каковая существует от акта воплощения)].
Таким образом, осуществляется предвечный план Троической икономии. Предвечный Бог в Лице Сына соприкоснулся со Своим творением, человеком, взыскал погибшее (Мф. 18:11; Лк.19:10), достиг человека (Флп. 3:12). Сын Божий, пришедший в мир, как Сын Человеческий, приобрел опыт жизни среди человеков в полноте благодати Своей (Ин. 1:14), которую преизобильно излил и на человеков: исцеляя, воскрешая, благовествуя нищим (Мф. 11:5; Лк. 7:22; Ис. 61:1). Пришел как Спаситель, но был принят как богохульник (Мф. 9:3, 26:65; Мк. 2:7), осужден как преступник (Мк. 15:28; Лк.22:37; Ис. 53:12). Испытал опыт страха, одиночества и оставленности, мук и смерти (Мф. 26:38-45, 56, 69-75; Ин. 16:32; Мк. 14:34, 50-52; Ис. 53:3, 10; Мф. 27:46; Мк. 15:34; Пс. 21:2; Мф. 27:50; Мк. 15:37, 39), тьмы ада (1Пет. 3:18-19; Ис. 42:7). Дойдя до пределов проклятого космоса, мертвой земли, которая обращает все надежды человека в прах (Быт. 3:18), до рва безысходности, темницы духа, где исчезает всякий помысел и всякое движение, где царствует забвение и мрак, откуда нет возврата, где покидает человека всякая сила и энергия жизни (Пс. 93:17; 113:25; Екк. 9:10; Иов. 10:21-22; 17:13; 38:17; Пс. 87:7, 13, 17; 142:3; 48:20; Иов. 7:9; 14:12; Ис. 14:10; Пс. 38:14; Сир. 17:28), как мертвый приходит к мертвым, причащаясь мертвым, становится солидарным с ними. Дойдя до пределов земли, до конечной цели Своего воплощения. Но не оставляется в аду, воскрешается Отцом. Становится первенцем из мертвых, соединивший конец с началом и начало с концом. Проложивший путь через хиатус шеола к Отцу на небеса. Став Первой причиной нашей жизни в новом эоне, и Последней причиной нашего существования. Другими словами: Христос есть наше искупление и залог нашего усыновления (= обожения).
Таким образом, мы выявили два принципа сотериологии: 1) принцип искупления и 2) принцип обожения, которые являются двумя стадиями одного неразрывного дела Божественной икономии над родом человеческим. Оба принципа имеют равное значение в сотериологическом осознании православного христианина. Но при этом, они имеют не одинаковые предпосылки. Так, если принцип искупления имеет не безусловную предпосылку, т.к. предопределен Богом как спасение падшего человека, которое явилось условием человеческой свободы, а не частью Божественного плана миротворения. То принцип обожения является безусловным, т.к. к этому был направлен изначальный замысел Бога о человеке. Но в современном богословии появилась тенденция, которую можно условно разделить на восточный мистицизм и западный юридизм. Обе происходят от слишком одностороннего взгляда на таинство сотериологии…
Наша работа посвящена анализу текстов, представленных в пособии «Святоотеческие тексты догматического содержания» (СТДС), и направлена на выявление и синтез сотериологической направленности мыслей, представленных в пособии авторов. <…>. Структура работы будет двигаться по следующей схеме: В первой главе, нами исследуется святоотеческая мысль о творении и назначении человека, о его падении и его последствиях. Во второй главе рассматривается сотериологическая икономия на первом этапе ее осуществления: воплощение Сына Божия (с кратким экскурсом в христологический вопрос, т.к. он был поднят Отцами, и важен для сотериологии), искупление человека и переход к новому эону. В третьей заключительной главе рассматривается вопрос о конечной цели сотериологии — обожении человека».

(Иисус Христос — Спаситель: святоотеческая сотериология. Введение.
20.06.2009г. Сайт www.liveinternet.ru/users/isolophey/post105025774/.)

«Глава 7. Сотериология: учение о спасении. Искупление — это центральное и кульминационное откровение. Все, о чем говорится в Библии, сводится к одному вопросу — заместительной смерти Иисуса на Голгофском кресте за грехи всего человечества. Только в свете этого события можно понять все истории и темы Библии.
Христианство — это религия откровения, и в первую очередь откровения о примирении Бога и человека. Все в Библии указывает на крест, на страдания, смерть и воскресение Иисуса. Тема примирения раскрывается разными способами и с помощью различных образов. В течение веков теологи выделяли какие-то определенные стороны и аспекты примирения. В этом есть свои положительные стороны, но есть и недостатки. Святой Дух показывал различные стороны Божьей работы искупления в Иисусе на кресте, чтобы верующие всех времен могли понять, в чем состоит «широта, и долгота, и глубина, и высота, и уразуметь превосходящую разумение любовь Христову» (Еф. 3:18-19).
Крест — это не тайна. Чем дольше смотришь на крест, тем больше понимаешь глубину примирения. Но одни верующие подчеркивали одни стороны этого вопроса, в то время как другие подчеркивали другие стороны, в результате чего на протяжении веков возникали различные учения о примирении. Иногда это приводило к серьезным конфликтам.
Ученики Иисуса во имя креста и Распятого на нем горячо спорили друг с другом о том, что совершил для них Спаситель на кресте. Возникновение таких споров может показаться странным, тем более что именно вражда, грехи и раздоры привели Иисуса на крест. Но этому можно найти объяснение. Отчасти конфликты между христианами происходили потому, что они стремились правильно понять значение креста и боялись, что неверное понимание уведет их в сторону от креста и спасения. Отчасти случалось это потому, что дьявол, побежденный и обезоруженный благодаря смерти Иисуса и Его воскресению, всегда ненавидел это событие и хотел исказить и приуменьшить его роль.
Полное понимание глубины совершенного Иисусом на кресте — примирения и спасения — будет у нас только на небе. Некоторые христиане начали говорить о кресте как о мистерии, то есть о чем-то таком, что вообще недоступно пониманию. Но Бог не открыл нам и не сделал для нас ничего, что невозможно бы было понять. Когда Библия говорит о «мистерии», или «тайне» (от греческого mysterion), например, в Послании к Ефесянам (1:9) и Послании к Колоссянам (1:26), то имеет в виду тайну, которая уже открылась. Это что-то видимое, четкое, ясное и понятное. Это не значит, что мы можем понять глубину всего, но Святой Дух способен дать каждому человеку такое понимание примирения, совершенного Иисусом, что тот может получить спасение, сохранить свою веру и попасть на небо. <…>.
Содержание и смысл примирения. Когда Бог закладывал основание мира, Он уже знал, что примирит с Собой человечество. В Своем всеведении Он знал, что человек предпочтет бунтовство греха и его последствия, и по обилию Своей любви уже продумал решение проблемы греха. В Первом послании Петра (1:20) говорится о спасении, предусмотренном в Иисусе Христе «еще прежде создания мира, но явившемся в последние времена для вас» (Еф. 1:7-10). Примирение было необходимо из-за греха. В Первом послании Иоанна написано: «Он есть умилостивление за грехи наши, и не только за наши, но и за грехи всего мира» (2:2). Библия использует несколько слов для описания того, что имело место в деле примирения Иисуса: примирение, искупление, освобождение, восстановление, спасение, оправдание и помилование. Эти слова указывают на разные стороны того дела, которое совершил Иисус. <…>.
Инициатива принадлежит Богу. Библия говорит, что новая праведность отличается от прежней: Но ныне, независимо от закона, явилась правда Божия, о которой свидетельствуют закон и пророки, правда Божия чрез веру в Иисуса Христа во всех и на всех верующих; ибо нет различия… Ибо мы признаем, что человек оправдывается верою, независимо от дел закона. (Римлянам 3:21-22,28). Что же такое праведность? Она проистекает из сущности Бога. Он справедлив, верен и праведен (Неем. 9:8), поэтому Он решает, что правильно и что неправильно. От Него исходит только доброе, правильное, чистое, благородное и справедливое. Когда человек грешит, он поступает неправедно прежде всего по отношению к Богу, а потом по отношению к своему ближнему.
Праведность Бога также означает, что Он всегда верен Своему завету. Человек праведен, когда он, со своей стороны, верен завету с Ним. Из-за греха он не мог сделать этого, поэтому нарушил завет и потерял мир и общение с Богом. Закон Божий показывает нам стандарт праведности, но человек не способен жить по закону и поэтому не может быть оправдан делами закона.
Именно поэтому Бог показал новый путь оправдания — через примирение с Христом, по благодати, через веру. Как ни стремился человек своими силами достичь Бога и получить общение с Ним, ему это не удалось. Бог Сам все совершил! То, что все происходит по благодати, означает, что инициатива искупления целиком и полностью принадлежит Богу. Он совершил дело примирения, а не человек. Это значит также, что Он выносит человеку оправдательный приговор, которого он на самом деле не заслуживает. Дело примирения Иисуса на кресте засчитывается человеку как его заслуга в том случае, если он принимает то, что Бог сделал для него в Иисусе Христе. Только тогда примирение, помилование, прощение и оправдание становятся живой реальностью в его жизни. В Послании к Римлянам (10:10) говорится: «Потому что сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению».
Оправдание означает, что человек приобретает совершенно новое положение по отношению к Богу. Теперь у него есть полное право приходить к Нему. Вместо враждебности (со стороны человека, а не Бога) между ними устанавливается мир (Рим. 5:1). Вместо осуждения и обвинения он получает благодать и милость (Рим. 8:1), вместо обвинительного приговора и нечистой совести — обетования завета и чистую совесть. <…>.
Спасение включает в себя исцеление. Примирение включает в себя восстановление человека во всех отношениях. Когда Иисус умер на Голгофском кресте, Он стал проклятием ради нас. Христос искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою (ибо написано: «проклят всяк, висящий на древе»), дабы благословение Авраамово через Христа Иисуса распространилось на язычников, чтобы нам получить обещанного Духа верою. (Галатам 3:13-14). Иисус умер на кресте ради того, чтобы человечество могло получить благословение. Что входит в это благословение? Объяснение заключается в том, что совершил Иисус на кресте. А то, что произошло на кресте, связано с последствиями глубокого грехопадения человека.
Грех изменил отношение человека к Богу, к ближним, к самому себе и ко всему творению в целом. Грех со всеми его последствиями Иисус взял на Себя на кресте. Книга Исайи (53:3-5) говорит: «…Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши…» (ст. 5); «…Он взял на Себя наши немощи…» (ст. 4); «Он был презрен и умален перед людьми…» (ст. 3); «…наказание мира нашего было на Нем…» (ст. 5); Он «…понес наши болезни… и ранами Его мы исцелились» (ст. 4-5). К этому нужно добавить, что на голове у Иисуса был венок из веток терновника, символ проклятия на всем творении (Быт. 3:18; Мф. 27:29). Кроме того, на кресте Он воскликнул: «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?», то есть Он испытал разлуку с Богом (Мф. 27:46). Таким образом все, что было разрушено при грехопадении, получило примирение с Богом на кресте. Все, что было погублено, разорено и уничтожено в результате оккупации творения грехом, Иисус взял с Собой на крест, не исключая болезни».

(Ульф Экман. Доктрины. Основы христианского вероучения. Сайт www.kingdomjc.com.)

«Сотериология библейская — библейское учение о спасении тварного мира, т.е. о приобщении его к высшему Бытию, предначертанному Божественным Домостроительством.
«Религии спасения» и Библия. Вплоть до I тыс. до н.э. в древних религиях сотериология фактически отсутствовала, поскольку мир воспринимался языческим сознанием как нечто статичное, неизменное, данное раз и навсегда. Единственной зачаточной формой сотериологии являлась вера в возможность высших сил избавлять человека от конкретных бедствий в посюстороннем бытии. В египетской и др. религиях эта вера простиралась и на посмертное бытие. Египтяне надеялись, что загробный суд может освободить праведного человека от возмездия и дать ему блаженное существование в царстве Осириса. В I тыс. до н.э., когда впервые зарождается мысль о несовершенном состоянии мира, возникают т.н. «религии спасения». Важнейшие среди них — Буддизм и Маздеизм. Согласно Буддизму, злом является само преходящее бытие. Человек собственными силами может освободиться от «жажды жизни». С помощью особых приемов он способен развить в себе отрешенность и достичь Нирваны, конечной цели всего существующего. Нирвана определяется Буддизмом апофатически; но главное в ней — это «угасание» временного бытия и растворение в непостижимом Сверхбытии. Иной представляется сотериология маздеизма, который исходит из мифологемы о противостоянии двух извечных божественных начал: Мазды (полюс Света и Добра) и Ангра-Майнью (полюс Мрака и Зла). Человек призывается принять участие в их борьбе на стороне Мазды. Маздеизм содержит сотериологическую эсхатологию: он провозглашает, что придет время, когда Мрак будет побежден и во Вселенной воцарится вечный Свет.
Сотериология библейская радикально отличается от сотериологии Буддизма, поскольку тварное бытие в Библии признается не злом, а созданием Божьим. Из древних религий к библейскому учению ближе всего стоит Маздеизм, однако его богословский дуализм, который видит источник зла в самом Божественном Бытии, несовместим с монотеизмом Священного Писания. Библия разделяет с др. «религиями спасения» мысль о том, что мир находится в недолжном болезненном состоянии. При этом она учит, что в принципе творение Божье прекрасно и создано для блага (Быт 1:31; ср. Прем 1:13-14; 2:23-24). Препятствием этому служат тенденции, зародившиеся в недрах самой твари. Но в конечном итоге вселенский замысел Создателя будет полностью осуществлен в Царстве Божьем. Преодоление противящихся Творцу сил неотделимо от тайны богочеловеческого мессианизма.
Два аспекта, или две стадии ветхозаветной сотериологии. Наиболее раннее свидетельство о грядущем спасении толкователи усматривают в Первоевангелии (Быт 3:15). Прикровенное указание на него содержится также в пророчестве, данном Аврааму (Быт 12:3, «благословятся в тебе все племена земные»). Однако в эпоху патриархов и Моисея в Ветхо Завете еще господствует древнейшее представление о спасении как избавлении от опасности и бедствий (Бог охраняет избранных людей; Он освобождает их из рабства и приводит в «землю обетованную»). Позднее эта элементарная форма библейской сотериологии была истолкована превратно: спасение стали понимать как земное торжество Израиля (ср. обличительную речь прор. Амоса о Дне Господнем, 5:18 сл.). Только у пророков-писателей со всей ясностью открывается духовный, эсхатологический, мессианский смысл библейской сотериологии. Явление Мессии-Избавителя будет торжеством Божьего замысла над силами зла (Ис 51:9 сл.) и возвращением всей природы в состояние гармонии, рождением нового Едема (Ис 11:6 сл.). Эта ветхозаветная сотериология тесно связана не только с верой в явление Мессии, но и с верой в явление миру Самого Бога (Ис 64:1 сл.; Авв 3), которое через вселенскую катастрофу приведет творение к совершенству. Оба указанных аспекта библейской сотериологии существовали параллельно, питая как политический, так и мистический мессианизм. После пророков эта двойственность особенно ярко проявилась в апокалиптической литературе.
Новозаветня сотериология. В тайне Иисуса Христа исполнились оба пророчества: о Помазаннике-Мессии и о Богоявлении. Богочеловек возвестил наступление Царства Божьего (Мф 4:17) и посеял первые семена этого Царства на земле. Оно одновременно является и реальностью сегодняшнего дня (Лк 17:21), и реальностью грядущего (см. Малый Апокалипсис). Благая Весть (Евангелие) открывает миру любовь Божью, новое отношение между Творцом и тварью, новое состояние души человеческой, в которой воцаряется Бог. Спасение есть не растворение мира в Боге, а личностное единение с Ним через «венец творения», человека. Это единение личности человека с личным Божеством возможно только через Иисуса Христа (Мф 11:27 сл.; Ин 14:6). В отличие от буддийской сотериологии, евангельское учение не рассматривает спасение как индивидуальный путь. Спасение осуществляется в Церкви, в общении верных, знаком которого является крещение (Мф 28:19; Ин 3:5). В жизни и смерти Иисуса Христа Бог соединился со страданиями мира, и Его страдания стали залогом и вратами спасения для людей. Восстание Спасителя из гроба возвело Его «одесную Бога», дало Ему «всякую власть на небе и на земле» (Мф 28:18; Мк 16:19). Иными словами, с этого момента Богочеловек обретает Славу Предвечного; Его присутствие становится универсальным, вселенским.
В библейской сотериологии человеческим ответом на призыв Божий является вера, т.е. абсолютное доверие Господу, вручение Ему всего себя. Этот подвиг веры уже в Ветхом Завете приобретает центральное значение (Быт 15:6). О спасительной силе веры говорит и Сам Христос (Мк 5:34; Лк 7:50). Ап. Павел говорит о вере в Иисуса Христа как о необходимом звене, связующем человека с Богом. Она есть одновременно и направленность духа человеческого, и дар свыше. Человек спасается, т.е. приобщается к Богу, только тогда, когда он вверяет себя Спасителю, как некогда Авраам вверил себя Богу (Рим 3). Издревле жертвоприношения были прообразами союза с Богом, единения с Ним. Воплощение и страдания Христовы реально осуществили это единение. Поэтому они искупают мир, т.е. приобщают его к Сущему, делают уделом Божьим. Сотериологическая мистика ап. Павла основана на отождествлении верующего со Христом. С Ним и в Нем он живет, умирает и воскресает. Однако явление Христа на земле было лишь первым актом сотериологического мессианства; завершается оно в Парусии и всеобщем преображении твари (Рим 8:19 сл.; Откр 21).
Толкования библейской сотериологии. Святоотеческая экзегеза понимала спасение полисемантично. Она учитывала как первичный смысл библейской сотериологии, так и эсхатологический. Спасение от бедствий св. отцы понимали духовно, прежде всего, как спасение от грехов. «Мы, — говорил св. Иустин Философ, — как будто выхвачены из огня, потому что избавлены от прежних грехов» (Диалог с Трифоном, 116). В то же время спасение мыслилось отцами и в плане космической эсхатологии, «теозиса», т.е. обожения твари. По выражению свт. Афанасия, Слово Божье «вочеловечилось, чтобы мы обожились» (Слово о воплощении, 54). Однако позднее в средневековом схоластическом богословии библейская сотериология стала истолковываться в свете юридических понятий вины и возмездия, заслуг и удовлетворения. Добрые дела стали толковаться как факт, который автоматически дарует спасение (там, где их оказывалось недостаточно, прибегали к понятию об искупительных заслугах Христа). Попытка преодоления юридизма была предпринята в протестантской экзегетике, которая, однако, впала в противоположную крайность, умалив участие человека в тайне спасения.
В новое время возрождение святоотеческого толкования библейской сотериологии связано с именем патр. Сергия (Страгородского), который в своем труде «Православное учение о спасении» утвердил идею «теозиса» как центральную для церковной сотериологии, основанной на Библии и патристическом Предании».

(А.Мень. Библиологический словарь. В 3 т. СПб. 2002г. Сайт www.krotov.info.)

«Сотериология. Бернард Клервоский (1090-1153). Христос, соединивший в Своем Лице Божество и человечество, есть «Посредник между Богом и человеком». «Что это дает для нашего спасения? — спрашивает Б.К. и отвечает: — Во всех отношениях многое. Во-первых, грехом мы были возвращены в небытие, а через это [соединение] мы были как бы сотворены заново, чтобы быть началом Его творения; во-вторых, от ветхого рабства мы были приведены к свободе сынов Божиих, чтобы ходить в новизне Духа; в-третьих, от власти тьмы мы призваны к вечному царству славы, в котором [Бог] уже cпосадил нас во Христе» (Ibid. V 10.23). Опираясь на предшествующую святоотеческую традицию, которую отрицал Абеляр, Б.К. в качестве основного момента спасительного подвига Христа указывает прежде всего на освобождение человека от власти диавола, которое он практически отождествляет с искуплением и оправданием. «Кого Он [Христос] искупил, — говорит Б.К., — тех Он собрал от [разных] стран; Он не собрал бы, если бы не искупил. Ведь они [люди] были не только рассеяны, но и пленены. Итак, Он искупил и собрал; искупил же из рук врага. Он не сказал: От рук врагов, но сказал: От рук врага. Враг один, а стран много» (Ibid. V 13). Диавол по праву имел власть над людьми, хотя и обманным путем присвоил ее себе; поэтому Сын Божий пришел во плоти ради освобождения людей от этой власти (Ibid. V 14). Как и свт. Григорий, еп. Нисский, Б.К. считает, что в этом освобождении также проявилась справедливость: «Пришел князь мира сего и в Спасителе не нашел ничего; и поскольку он все же наложил руки на Невинного, то по всей справедливости он потерял тех, кого содержал [в своей власти]. Ведь когда Тот, Кто не имел никакого долга по отношению к смерти, принял беззаконное наказание смертью, Он по праву освободил того, кто был виновен, от долга перед смертью и от владычества диавола» (Ibid. VI 15). Поясняя, как было совершено это искупление, Б.К. употребляет понятие «удовлетворение», которое у него не имеет юридического смысла, какой придавал этому понятию Ансельм Кентерберийский: «Так как тот, кто был в долгу, — это человек, то и Тот, Кто освободил, тоже Человек. Ведь если Один умер за всех, следовательно, все умерли (2 Кор 5.14), чтобы удовлетворение, принесенное Одним, вменилось всем, так же как Он один понес грехи всех; и не так, что один — тот, кто согрешил, а другой — Тот, Кто принес удовлетворение, ибо Глава и тело — это единый Христос. Следовательно, Глава принесла удовлетворение за члены, т.е. Христос за внутренности Свои» (Ibidem). По мнению Б.К., это удовлетворение было принесено не Богу, а диаволу, который, таким образом, потерял власть над людьми. Через Христа, Нового Адама, через Его Кровь произошло для людей оправдание от грехов; вместо смерти им дарована жизнь; вместо заразы «первородного вожделения» люди наполнились «духовной благодатью»; вместо плотского рождения они получили «духовное возрождение» (Ibid. VI.16). Отвечая на вопрос Абеляра, зачем Бог выбрал такой способ спасения, Б.К. отвечает, что в этом была тройная необходимость: во-первых, для нас, «чтобы снять с нас иго пленения», во-вторых, для Бога, чтобы исполнить «решение Своей воли», в-третьих, для ангелов, чтобы святыми «восполнить их число» (Ibid. VIII 19). Кроме этого учения о выкупе или освобождении людей от власти диавола Б.К. довольно редко, но все же упоминает др. аспект учения об искуплении. Вспоминая слова aп. Павла (Рим 5.10) о примирении нас с Богом смертью Его Сына, Б.К. говорит, что «там, где есть примирение, там и отпущение грехов… Где остается грех, там нет примирения…. Что же это, как не оправдание? Следовательно, примирение, отпущение грехов, оправдание, искупление, освобождение от оков диавола, которым мы были пленены и удерживались в его воле — [всем этим] мы обладаем через смерть Единородного, будучи оправданы даром Кровью Его» (Ibid. VIII 20). На недоумение Абеляра, как смерть Единородного Сына могла быть угодной Отцу, Б.К. отвечает, что «[Отцу] была угодна не смерть, а воля Того, Кто добровольно умер и этой смертью победил смерть, восстановил невинность, восторжествовал над началами и властями, низложил ад, обогатил небеса, примирил то, что на небе и на земле, и все восстановил» (Ibid. VIII 21). Как и свт. Григорий Богослов, Б.К. полагает, что «Отец не требовал Крови Сына, но принял ее как приношение; Он жаждал не Крови, а спасения, ибо в Крови было спасение» (Ibid. VIII 22). Споря с Абеляром, утверждавшим, подобно св. Пелагию, что спасение человека состояло скорее в добром примере и научении любви к Богу, Б.К. подчеркивает, что «если через рождение, а не через наставление нам передался грех Адама, и через грех — смерть, то… и Христос не через наставление, а через возрождение вернул нам оправдание, а через оправдание — жизнь» (Ibid. IX 23). О том же свидетельствует и крещение младенцев, которым пока недоступна сознательная любовь к Богу (Ibid. IX 24). Б.К. присоединяет к искуплению еще два спасительных момента, которые с ним неразрывно связаны, — «образ смирения, которым Бог Себя уничижил, и величие любви, которую Он распространил даже до смерти и смерти крестной» (Ibid. IX 25). При этом именно искупление является, по Б.К., основанием спасения.
Учение о духовном совершенстве и мистическом соединении с Богом. Б.К. признан родоначальником западной средневековой мистики. Путь духовного совершенства и соединения с Богом, по Б.К., имеет 7 ступеней: «Во-первых, сердечное сокрушение, во-вторых, благоговение, в-третьих, труд покаяния, в-четвертых, дела милосердия, в-пятых, усердная молитва, в-шестых, покой созерцания, в-седьмых, полнота любви». Основой всякого мистического, непосредственного богообщения Б.К. полагает смирение — «добродетель, посредством которой человек истинно осознает себя незначительным и ничтожным». Смирение — «путь, ведущий к Истине», так что «плод смирения» — «познание Истины». Истина, сокрытая от гордых, открывается смиренным (Ibid. I 1. 1). Сам Господь показал нам пример смирения и кротости, которому мы должны подражать, чтобы прийти к Свету Жизни, или к самой Истине, просвещающей всякого человека (Ibidem). Согласно Б.К., существуют 12 ступеней, по которым, как по лестнице, человек достигает совершенного смирения. Смирение в свою очередь должно преобразоваться в любовь к Богу. Указание на это Б.К. видит в евангельских словах (Мф 11.28): «Приидите, — говорит [Господь]. Куда? — Ко Мне, к Истине. Как? — Через смирение. Каков плод? — Я упокою вас. Но что есть упокоение, которое Истина обещает восходящим и воздает идущим? Не сама ли любовь? …Поистине, любовь — это приятная и сладостная пища!». Для Б.К., как и для прп. Иоанна Лествичника, совершенство добродетелей заключается в любви. Причина любви к Богу лежит в Самом Боге, образ этой любви — «любить без всякой меры». Любовь к Богу имеет свои степени. Прежде чем стать чисто духовной, мистическая любовь проходит состояние, которое Б.К. называет любовью чувственной или «плотской». Он поясняет: «Любовь сердца некоторым образом есть плотская, то есть она относится скорее к плоти Христа, и то, что делал или повелевал Христос во плоти, оказывает воздействие на человеческое сердце». Человек так устроен, что он не может подняться до умопостигаемых вещей иначе, как с помощью чувственных предметов. Слово стало плотью, и «тем, кто плотски разумеет, Он принес Свою плоть, чтобы они научились разуметь и Дух. После этого душа человека получает «великую и сладкую рану любви», и ей ничто больше не препятствует заключить с Христом мистический брачный союз. Душа, готовая к такому браку и страстно желающая соединиться со Словом как с Женихом, при обоюдном согласии становится Его невестой: «Такая сообразность делает душу невестой Слова, поскольку она подобна Ему по природе и делает себя подобной по воле, любя Его так, как сама любима. Потому, если она любит в совершенстве, она становится невестой». Образ невесты из Песни Песней — это и есть, по Б.К., образ «души, жаждущей Бога». У души и Слова, как у супругов, «все становится общим… собственность, дом, трапеза, ложе, плоть» (Ibid. VII 2). Однако душа любит Бога «святой любовью, не в вожделении плоти, а в чистоте духа» (Ibid. VII 2). При этом душа достигает мистического уединения, сосредотачивается в себе, освобождается от смятения чувств и в скором времени предается восторгу и тихо успокаивается под взглядом Небесного Жениха. «Покой» Небесного Жениха представляет собой скрытое от всех глаз святилище, скинию, или Святая Святых (Ibid. LII 5; LXI 6). В этом «спокойном месте» все пребывает в покое, «спокойный Бог все успокаивает». Душа словно засыпает, но это не обычный, а «скорее своего рода живой и бодрственный сон, который освещает внутреннее чувство, отгоняет смерть и дарует вечную жизнь; ведь это поистине есть успение, которое не усыпляет чувство, но восхищает его» (Ibid. LII 3). Этот покой не что иное, как «исступление», которое есть также «смерть». Такая смерть не лишает человека жизни, но «похищает его из тенет жизни сей», освобождает его от «чувства жизни», от жизненных искушений, соблазнов и греховных склонностей (Ibid. LII 4). Благодаря такой смерти душа «в святом и напряженном размышлении» «восхищается от самой себя», «теряет памятование об окружающих предметах», «слагает с себя не только вожделения, но и подобия низших телесных предметов», чтобы превзойти общепринятый способ размышления (Ibid. LII 4-5). <…>. В душе «как бы с быстротою сверкающего света» вспыхивает «нечто более Божественное». Как и свт. Григорий Великий, Б.К. называет объект созерцания «чистейшим и яснейшим лучом Истины», который, хотя и затуманен чувственными образами, но все же освещает душу так, чтобы она могла его вынести и вместить (Ibidem). Смерть-успение, по Б.К., называется не только исступлением, но скорее созерцанием или непосредственным видением Бога (Ibid. LII 5). Б.К. определяет созерцание как «истинную и верную интуицию духа или несомненное схватывание Истины». В нем следует стремиться не только к тому, чтобы освободиться от пристрастия к вещам, что свойственно человеческой добродетели, но и к тому, чтобы «освободиться от всяких телесных подобий, что есть уже равно ангельская добродетель. Однако даже на вершине созерцания Б.К. не допускает возможности познания Бога в самом Его существе, таким, каков Он есть: «Почивая в созерцании, душа видит Бога во сне, видит в зеркале гадательно, а не лицом к лицу». Последнее видение «не принадлежит настоящему веку, но сохраняется для будущего… И ныне Он (Бог) открывается тем, кому хочет, но так, как Он хочет, а не как Он есть» (Ibid. XXXI 2, 4)».

(Православная Энциклопедия. Сайт www.pravenc.ru.)

«Содержание.
Введение.
Глава 1. Языковая объективация сотериологических концептов как предмет лингвистического изучения.
1. Понятия «религиозная картина мира» и «конфессиональная картина мира».
1.1. Понятие «религиозная картина мира» и образные основы христианской и буддийской сотериологии (общая характеристика).
1.2. Понятие «конфессиональная картина мира».
2. Язык религии и язык конфессии. Религионимы как объект лексикологического и лексикографического описания.
2.1. Фиксация «народной религиозной» картины мира в лиигвофольклористических и этнографических трудах (на примере «народно-православной» картины мира).
2.2. Средства языковой репрезентации трансцендентного и невидимого: внутренняя форма слов, метафоры, символы. Фразеологизмы с компонентами — именами сотериологических концептов.
3. Исследование концептуализации конфессиональных представлений о человеке (на примере изучения сотериологических концептов ДУША, ДУХ, TEJIO, ПЛОТЬ как фрагментов православной концептосферы ЧЕЛОВЕК).
3.1. Исследование сотериологического концепта ДУША.
3.2. Исследование сотериологического концепта ДУХ.
3.3. Исследование сотериологического концепта ТЕЛО.
3.4. Исследование сотериологического концепта ПЛОТЬ.
Выводы.
Глава 2. Объективация сотериологической концептосферы ЧЕЛОВЕК в современном русском языке (на фоне объективации концептосферы ЖЭНЬ в современном китайском языке.
1. Объективация сотериологической концептосферы ЖЭНЬ в современном китайском языке.
1.1. Объективация концепта ШЭНЬ.
1.2. Объективация концепта ЖОУ.
1.3. Объективация концепта СИНЬ.
1.4. Объективация концептов» ЦЗИН, Ж ЩИ, ШЭНЬ.
1.5. Об актуальности метаединиц, объективирующих сотериологическую копцептосферу ЖЭНЬ за пределами философско-богословских текстов.
2. Объективация сотериологической концептосферы ЧЕЛОВЕК в современном русском языке.
2.1. Лексические средства объективации концептосферы ЧЕЛОВЕК в православных учебных текстах XIX-XXI вв. для священнослужителей.
2.2. Лексические средства объективации концептосферы ЧЕЛОВЕК в гомилетических текстах. Семантическая близость лексем Бог и человек в понимании гомилетиков.
2.3. Об актуальности метаединиц, объективирующих концептосфсру ЧЕЛОВЕК, за пределами православных учебных и гомилетических текстов.
2. 4. Репрезентанты сотериологического концепта ДУША.
2.4.1. Семантические признаки ключевого лексического репрезентанта концепта ДУША по данным гомилетических текстов XIX — начала XXI вв. (прот. Григория Дьяченко, св. Силуана Афонского, архим. Иоанна Крестьянкина и др.).
2.4.2. Образные репрезентанты концепта ДУША в гомилетических текстах. Закрепление и развитие образных представлений о душе в русском поэтическом мышлении конца XVIII — начала XX вв.
2.4.3. Лексикографические и современные наивные толкования ключевого слова «душа» (русская специфика наивной интерпретации сотериологического понятия на фоне китайской).
2.4.4. Современные фразеологические репрезентанты концепта ДУША разной степени устойчивости с компонентом — ключевым словом душа (по данным Национального корпуса русского языка).
2.4.5. Опыт реконструкции концепта ДУША на основе данных гомилетических текстов XIX — начала XXI вв. ДУША и РУССКАЯ ДУША как нетождественные сущности.
2.4.6. Репрезентация концепта СЕРДЦЕ и его связь с концептом ДУША.
2.5. ДУША и ДУХ. Русская специфика наивной интерпретации сотериологического понятия на фоне китайской.
2.6. Концепт ТЕЛО. Русская специфика наивной интерпретации сотериологического понятия на фоне китайской.
2.7. О русской специфике наивной интерпретации сотериологического понятия «плоть» на фоне китайской «жоу».
Выводы.
Актуальность темы, объект, предмет, цель и задачи исследования. Сотериологию, или богословское учение о спасении, связывают с кардинальными жизненными установками. Внешнее, физическое спасение неразрывно с внутренним, духовным. Идея духовного спасения оставалась для русских долгое время настолько важной культурной доминантой, что даже закрепилась в речевом этикете. <…>.
Спасение предполагает вечную жизнь под покровительством высшей силы — Спасителя — путем избавления в земной жизни от физических угроз и духовных опасностей (от злых духов, грехов, страстей), поэтому концептуализация спасения осуществляется с привлечением представлений о Боге, а также наивных антропологических представлений о теле и душе. <…>.
В то же время системы метафорики и символики современной буддийской и православной догматической антропологии еще не изучены.
Актуальность данной работы обусловлена необходимостью выяснить, насколько догматические сотериологические представления о духе, душе, теле и плоти как необходимых элементах спасения отличаются от соответствующих наивных антропологических представлений, репрезентированных в светских текстах и в устной речи молодых носителей языка. Кроме того, язык текстов, например, современной православной догматической богословской учебной литературы, не привлекался к концептуальному изучению. Система языковых средств современной догматической антропологии не соотносилась с системой языковых средств гомилетической и внеконфессиональной наивной антропологии, несмотря на явную необходимость в их сопоставлении.
Объектом данного исследования стали лексические и фразеологические репрезентанты сотериологических концептосфер ЧЕЛОВЕК и ЖЭНЬ, образуемых концептами ДУХ, ДУША, ПЛОТЬ, ТЕЛО и СИНЬ, ЦЗИН, ШЭНЬ2, ШЭНЬ, ЖОУ, репрезентантов в догматических учебных, гомилетических и светских текстах.
Цель работы — изучить объективации сотериологических концептов в сопоставительном аспекте, в частности определить их сотериологическое содержание и выяснить, какими металексическими средствами они репрезентируются, как интерпретируются молодыми носителями русского и китайского языков.
В работе решаются следующие задачи:
1. Общетеоретической задачей стала систематизация понятийно-терминологического аппарата исследования: религиозная картина мира, сотериология (христианская и буддийская), сотериологический и эвдемонический типы культуры, конфессиональная картина мира, сотериологическая концептосфера, язык религии, язык конфессии и др., а также определение направлений изучения объективаций сотериологических копцептосфер ЖЭНЬ и ЧЕЛОВЕК в китайском и русском языках.
2. Частные теоретические задачи: а) определение границ сотериологических концептов и исследование концептуализации конфессиональных представлений о человеке на примере ДУША, ДУХ, ТЕЛО, ПЛОТЬ как фрагментов православной концептосферы ЧЕЛОВЕК, б) определение критериев разграничения религионимов и лексических единиц, приобретающих религиозные смыслы в исследуемых нами текстах; в) определение гомилетических и наивных метатолкований исходных сотериологических понятий; г) систематизация средств языковой репрезентации трансцендентного и невидимого.
3. Практические задачи: 1) составление исследовательских китайской и русской картотек; 2) проведение целевого анкетирования среди молодых носителей языков с целью определения наивных метатолкований репрезентантов сотериологической концептосферы; 3) анализ собранного материала с привлечением дефиниционного, компонентного, контекстного видов анализа и количественных подсчетов; 4) выявление актуальности фразеологизмов с компонентами-именами концептов для современных светских текстов. <…>.
Основное содержание работы. В Первой главе «Языковая объективация сотериологических концептов как объект лингвистического изучения» предпринята попытка охарактеризовать понятия «религиозная картина мира», «конфессиональная картина мира», «сотериология», «сотериологический концепт» (п.1. «Понятия «религиозная картина мира» и «конфессиональная картина мира»»). В культуре и психологии каждого народа существуют черты, составляющие индивидуальное этническое своеобразие В то же время особенности культуры народа, обусловленные вероисповеданием, оказываются в значительной степени общими для ряда этносов, входящих в определенный культурно-религиозный мир (мир Буддизма, мир Ислама, мир Христианства и т.д.) «Религиозная картина мира» — искусственное понятие, описывающее черты теоцентричного культурно-религиозного мира. Христианская сотериология как учение о спасении тесно связана с христианской антропологией (учением о составе человека) и эсхатологией (представлениями о конце света и Страшном Суде). Аналогичным образом буддийская сотериология связана с буддийской антропологией и эсхатологией.
Изначально каждый элемент сотериологических концептосфер ЧЕЛОВЕК и ЖЭНЬ предполагал соотнесенность с трансцендентным миром, и в среде верующих такие представления существуют до сих пор. С такой позиции, все составные «части» человека — душа, дух, тело, плоть — должны «работать» на его вечное спасение. Как известно, культурологи выделяют два типа культуры — сотериологический (греч. спасение) и эвдемонический (греч. счастье) [Дунаев 2001 11].
Изначально сотериология — это направление в богословских исследованиях, посвященное описанию молитвенных и обрядовых практик, ориентированных на спасение души Сотериологической может быть и мировоззренческая позиция говорящего. Она противопоставлена эвдемонической жизненной установке, связанной с тем, что вся жизнь человека посвящена не душеспасительным действиям, а достижению материального процветания без обращения к помощи Бога [Ко 2007 17].
Фактически спасение — это метафорический образ смысла жизни верующего, необходимый в описаниях восстановления богообщения или добрых отношений между согрешившими людьми и Богом, поэтому в религиозном дискурсе лексемы «спасение» и «богообщеиие» семантически взаимосвязаны Буддийская сотериология базируется на других началах По мнению О.О.Розенберга, поскольку человек всегда был существом, стремящимся к познанию чего-то более реального и возвышенного, чем земная жизнь, возникали вопросы о пути к этому истинно-реальному, о спасении и о состоянии спасенного, ушедшего из бытия, о единении его с Абсолютным Началом. Первая из упомянутых проблем составляет предмет физиологии и психологии, вторая обнимает явления этических и религиозных переживаний, третья затрагивает область метафизики [Розенберг 1991]. Конечная цель жизни буддиста, как и христианина, — именно спасение, метафорические пути к которому индивидуальны в каждой религии. К спасению приходят те, кто имеет прежде всего этический (через соблюдение заповедей) и мистический опыт (через медитации, аскезу). Для буддиста важно отделение себя от греховных поступков, прежде всего, как от источников страдания, так как взгляды на мир и человека в Буддизме отличаются от христианских.
С необходимостью выделения «конфессиональных картин мира» в рамках «религиозных» столкнулись и этнографы, и лингвисты По сути, конфессиональные различия касаются, прежде всего, того, как спасаться, какие верования и действия приводят или не приводят верующего к спасению. Так, национальные конфессии Буддизма имеют различия в достижении сотериологических приоритетов. <…>.
Сосуществование конфессий в рамках одной религии приводит к тому, что аксиологическая значимость целого ряда понятий, объединенных общим наименованием, например, русские «спасение», «крест», «икона» и т.д., в различных христианских конфессиях (Православии, Католицизме, Протестантизме) и деноминациях (внутренних разветвлениях основных конфессий Старообрядчестве, Баптизме и т.д.) или увэй и дао в буддийских, существенно различаются. Это широко используется в межконфессиональной и межденоминационной полемике. Как следствие, общие понятия «ценности», «христианские ценности», «буддийские ценности» трактуются по-разному в зависимости от частноконфессиональной принадлежности авторов текстов. Если используется обобщающий квалификатор, например, христианский или буддийский, то он толкуется с позиций одной из конфессий. В диссертационном исследовании религиозные термины получают моноконфессиональное понимание, например, христианский и православный — как относящиеся к русской православной церкви Московского патриархата (РПЦ МП), буддийский — как относящийся к Чань-Буддизму. <…>.
Объем сотериологического концепта в представлениях богословов должен быть тождествен объему соответствующего понятия, отраженного в специальных теологических учебниках, справочниках, энциклопедиях и т.д. Иные интерпретации (более узкие или более широкие) могут даже считаться еретическими, не соответствующими канонизированным духовной традицией путям спасения (п.2. «Язык религии и язык конфессии. Религионимы как объект лексикологического и лексикографического описания») Простыми же верующими в содержание концептов включаются не только догматические представления, но и наивно-мифологические. Поэтому фольклористы и этнографы, изучающие «народную религию» (С.Е.Никитина, Н.И.Толстой, Д.К.Зеленин, А.Ш.Трахова, Г.М.Шейгасанова), часто свидетельствуют о «двоеверии» и даже политеизме своих информантов.
Результаты большого количества исследований, посвященных анализу концептуализации души, духа, тела и плоти (п.3. «Исследование концептуализации конфессиональных представлений о человеке (на примере изучения сотериологических концептов ДУША, ДУХ, ТЕЛО, ПЛОТЬ как фрагментов православной концептосферы ЧЕЛОВЕК)»), не позволяли до сих пор ответить на два главных вопроса 1) сохраняют ли современные носители языков сотериологические представления о составе человека, 2) какие средства они используют для репрезентации сотериологических концептов».

(Ко Чун Ин. Русская сотериологическая концептосфера ЧЕЛОВЕК
на фоне китайской сотериологической концептосферы λ ЖЭНЬ.
Диссертация на соискание ученой степени кандидата
филолог. наук. 2009г. Новосибирск. Сайт www.dissercat.com.)

военнослужащий православный сотериология богословие

Прежде всего, подчеркнём, что сотериология (греч. ущфзсЯб «спасение» + греч. льгпт - учение, слово) - это богословское учение об искуплении и спасении человека, является частью догматического богословия. Учение о спасении существует во многих религиях: христианстве, буддизме, исламе, джайнизме, бахаизме.

К довольно интересному выводу приходит в своей публикации П.А. Бутаков, который считает, что «Христианскому мировоззрению более соответствует не классическая концепция Бога с ее принципом максимального совершенства, а та, которая основана на принципе максимального спасения и которую мы назвали сотериологической концепцией. В этой концепции отправной точкой служит спасительная деятельность Бога, и никакие иные предпосылки о природе Божества не должны предшествовать тезису о том, что спасение, даруемое Богом, является максимально возможным».

Следует отметить тот факт, что главным благом для человека, по православному учению, является единение с Богом, начало которому должно быть положено здесь, в земной жизни человека. Но между человеком и Богом со времени грехопадения первых людей лежит средостение, преграда - грех. Грех ослепляет человека, закрывает для него путь к богообщению, подобно тому, как дождевые тучи закрывают солнце. Поэтому главной задачей для человека на пути к цели является борьба с грехом, избавление от греха в самом себе. Этот процесс в православной сотериологии (сотериология - наука о спасении) получил название «спасение».

Суть учения о спасении состоит в следующем. Со времени грехопадения первых людей и до пришествия на землю Господа Иисуса Христа люди находились под властью греха и неспособны были к противлению ему. Воплощение на земле Богочеловека Иисуса Христа, Его страдания, смерть и воскресение открыли человечеству путь к преодолению греха. С момента вознесения Христа на небо и основания на земле Церкви человечество вновь обрело доступ к общению с Богом путем борьбы с грехом при помощи средств, дарованных Церковью. Преимущество человечества христианской эры состоит в том, что «Господь Иисус Христос даровал нам силу, которою побеждаем прилоги нападающего на нас Диавола, и пребываем свободными от своих прежних страстей». Таким образом, «с православной точки зрения, сущность, смысл и последняя цель спасения человека состоит в избавлении его от греха и в даровании ему вечной святой жизни в общении с Богом».

Спасение, по учению святых отцов Церкви, основанному на учении Священного Писания, совершается посредством веры и дел. Вера во Христа, вернее, начальное осознание Иисуса Христа Спасителем мира и личностное отношение к Нему как к Богу дается человеку Богом. Это так называемая «призывающая благодать», которая вселяет семя веры в сердце человека и служит начальным импульсом, побуждающим человека к жизни по Евангелию. Жизнь по Евангелию так же, как и вера, служит средством к спасению человека, наследию Царства Небесного. Чтобы понять эти духовные аксиомы, необходимо сперва определиться с понятиями. Что такое вера во Христа? Только лишь умственное осознание Его Спасителем мира, пострадавшим за нас, принесшим за нас выкуп Богу и открывшим этим нам доступ в Царство Небесное? Тогда православное учение ничем не отличается от протестантского, жизнеутверждающего «я спасен заслугами Христа», ибо в протестантизме провозглашена самодостаточность именно такой веры. А какую роль играют в деле спасения дела, евангельские заповеди и церковная жизнь? Если это лишь средства заработать у Бога вечную жизнь, тогда наше понимание нисколько не отличается от правового понимания отношений между Богом и человеком в католичестве, где человек приносит Богу «сумму» веры и дел и Бог становится «обязан» наградить человека вечным блаженством.

Говоря о сотериологических задачах православной миссии, следую особо подчеркнуть, что Миссия Церкви направлена на освящение не только человека, но и тварного мира, всех сфер жизни: «Сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих. Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне; и не только [она], но и мы сами, имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего » (Рим. 8, 21-23).

Богословское понимание православной миссии основывается на её тринитарном измерении: источник миссии - в Пресвятой Троице, Которая выражает Себя через послание Иисуса Христа Отцом и ниспослании на апостолов Святого Духа (Ин. 20, 21-22). Послание Иисуса Христа включено в план Домостроительства нашего спасения, «ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную » (Ин. 3,16). Святость, как категорию «спасения», христианин может воспринимать только в Церкви, которая является «Телом Христовым», освящающим человеческую природу любовью и единением его «членов» как между собой, так и с Самим Спасителем, осуществляемым через молитвенное сочетание в мистической благодатной жизни. Спасение возможно в Церкви вследствие того, что «Христос возлюбил Церковь и предал Себя за неё, чтобы освятить ее, очистив банею водною, посредством слова; чтобы представить её Себе славною Церковью, не имеющую пятна или порока, или чего-либо подобного, но дабы она была свята и непорочна» (Еф. 5.25-27).

Миссионер, несущий в мир свет евангельского учения, должен быть, прежде всего, сам просвещен этим светом, сам быть свободен от тех пороков и языческих установок, с которыми он будет призывать бороться, чтобы не оказаться ему «слепым вождем», так как «если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму» (Мф. 15.14). Безусловно, в рамках рассматриваемой проблемы исследования, нельзя не указать на некоторые важные детали. А именно: «Учение о спасении, соделанном Иисусом Христом, является одной из важнейших частей христианского догматического богословия, и соответствующий раздел носит название объективной сотериологии (от Ущф?с - Спаситель, л?гпт - слово, учение).

«Объективной» - эта сотериология называется потому, что спасение соделано Богом во Христе независимо от нашей воли, от человеческого согласия или несогласия; оно дано нам как дар (Еф. 2, 7-10), как проявление любви Божией (Ин. 3, 16), существующей объективно, независимо от того, любим ли мы Бога или нет, желаем ли Его любви, или она нам безразлична (1 Ин. 4, 10-19)».

Наряду с объективной существует субъективная сотериология, составляющая наиболее важную, основную часть нравственного богословия. Субъективную сотериологию можно определить как учение об отношении христианина к спасению себя самого и окружающих. И если в отношении к объективному спасению, совершенному Иисусом Христом, позитивная активность человека может найти себе выражение лишь в принятии его верой (Ин. 1, 12), то субъективная сотериология непосредственно определяет личное поведение христианина, диктуя ему его личный вклад в де-ло спасения его самого и его ближних, указывая ему цель, смысл и характер его поведения, всего его христианского становления в жизни, в отношениях к Богу, к людям и к себе.

Однажды пришел молодой человек к мудрецу и попросил:
– Научи меня быть мудрым. Скажи, что я для этого должен сделать?

Мудрец жестом пригласил молодого человека следовать за собой, привел его к реке и завел на достаточную глубину. Схватив за плечи, он погрузил юношу в воду и какое-то время держал под водой, не обращая внимания на его отчаянные попытки освободиться. Наконец мудрец отпустил юношу и, когда тот отдышался, спросил:

– Сын мой, когда ты был под водой, чего ты желал больше всего на свете?

– Воздуха! Только воздуха! – ответил юноша без колебаний.

– А не желал ли ты в тот момент богатства, удовольствия, могущества или, может быть, любви женщины?

– Нет, господин мой, я жаждал только воздуха и думал только о воздухе.

– Итак, – сказал мудрец, – чтобы стать мудрым, ты должен так сильно жаждать Бога, как только что жаждал воздуха. Если ты будешь стремиться к Нему с таким рвением, сын мой, ты непременно станешь мудрым.

Главным благом для человека, по православному учению, является единение с Богом, начало которому должно быть положено здесь, в земной жизни человека. Но между человеком и Богом со времени грехопадения первых людей лежит средостение, преграда – грех. Грех ослепляет человека, закрывает для него путь к богообщению, подобно тому, как дождевые тучи закрывают солнце. Поэтому главной задачей для человека на пути к цели является борьба с грехом, избавление от греха в самом себе. Этот процесс в православной сотериологии (сотериология – наука о спасении) получил название «спасение».

Суть учения о спасении состоит в следующем. Со времени грехопадения первых людей и до пришествия на землю Господа Иисуса Христа люди находились под властью греха и неспособны были к противлению ему. Воплощение на земле Богочеловека Иисуса Христа, Его страдания, смерть и воскресение открыли человечеству путь к преодолению греха. С момента вознесения Христа на небо и основания на земле Церкви человечество вновь обрело доступ к общению с Богом путем борьбы с грехом при помощи средств, дарованных Церковью. Преимущество человечества христианской эры состоит в том, что «Господь Иисус Христос даровал нам силу, которою побеждаем прилоги нападающего на нас Диавола, и пребываем свободными от своих прежних страстей» . Таким образом, «с православной точки зрения, сущность, смысл и последняя цель спасения человека состоит в избавлении его от греха и в даровании ему вечной святой жизни в общении с Богом» .

Спасение, по учению святых отцов Церкви, основанному на учении Священного Писания, совершается посредством веры и дел. Вера во Христа, вернее, начальное осознание Иисуса Христа Спасителем мира и личностное отношение к Нему как к Богу дается человеку Богом. Это так называемая «призывающая благодать», которая вселяет семя веры в сердце человека и служит начальным импульсом, побуждающим человека к жизни по Евангелию. Жизнь по Евангелию так же, как и вера, служит средством к спасению человека, наследию Царства Небесного. Чтобы понять эти духовные аксиомы, необходимо сперва определиться с понятиями. Что такое вера во Христа? Только лишь умственное осознание Его Спасителем мира, пострадавшим за нас, принесшим за нас выкуп Богу и открывшим этим нам доступ в Царство Небесное? Тогда православное учение ничем не отличается от протестантского, жизнеутверждающего «я спасен заслугами Христа», ибо в протестантизме провозглашена самодостаточность именно такой веры. А какую роль играют в деле спасения дела, евангельские заповеди и церковная жизнь? Если это лишь средства заработать у Бога вечную жизнь, тогда наше понимание нисколько не отличается от правового понимания отношений между Богом и человеком в католичестве, где человек приносит Богу «сумму» веры и дел и Бог становится «обязан» наградить человека вечным блаженством.

В отличие от веры рассудочной, которую можно отождествить с элементарным знанием, доверием благовестию, описанному в Евангелии, у святых отцов содержится много высказываний о вере живой, необходимой для духовного преуспеяния человека. Живая вера, по мысли святых отцов, это живое осознание и ощущение себя погибающим в грехах человеком и признание Христа единственным Спасителем, Который может вывести человека из греховной пропасти и Своей благодатью уврачевать греховные раны. Пока человек воспринимает Евангелие и весь строй церковной жизни поверхностно, пока для него это лишь интересная духовная традиция, он не увидит во Христе своего Спасителя, и Христос, по существу, ему не нужен. Нужен Христос лишь тому, кто увидел бездну греха, в которую упал и откуда не спастись без Христа. Начало именно такой веры во Христа признается святыми отцами началом обращения ко Христу. «Начало обращения ко Христу заключается в познании своей греховности, своего падения; от такого взгляда на себя человек признает нужду в Искупителе и приступает ко Христу посредством смирения, веры и покаяния… Не сознающий своей греховности, своего падения, своей погибели не может принять Христа, не может уверовать во Христа , не может быть христианином. К чему Христос тому, кто сам и разумен, и добродетелен, кто удовлетворен собой, кто признает себя достойным всех наград земных и небесных?» .

Вера во Христа, возникающая по мере осознания человеком крайней нужды для себя в Спасителе, рождается и поддерживается в человеке следованием евангельским заповедям. Заповеди Христа для нас – своего рода лекарство, позволяющее трезво взглянуть на самих себя. Мы почему-то, как правило, склонны сравнивать себя с теми, кто пока вне Церкви, с теми, кто, не ведая Христа, живет еще по представлениям светского неверующего общества. И в наших глазах они выглядят куда как хуже нас. Ведь мы же живем в Церкви, принимаем таинства, слава Богу, хранимся от тяжких грехов. Иногда же сравниваем себя с теми, кто с нами в одной церковной ограде, но чуть реже причащается, не так внимательно, как мы, молится, может быть, не так строго поститься. Мы сравниваем себя и… превращаемся в настоящих фарисеев. Такой неправильный ориентир не дает нам трезво, верно оценить самих себя, взглянуть на себя со стороны глазами Евангелия. Евангелие предлагает нам истинный образ, на который мы должны равняться и с которым можем себя сравнить. В самой Личности Христа, в тех заповедях, которые Он оставил нам, мы можем судить о той высоте, к которой каждый из нас призван. Принуждая себя к постоянному исполнению заповедей Евангелия в той среде и тех обстоятельствах, в которые каждый поставлен Богом, человек постепенно начинает познавать, с одной стороны, как тяжело ему преодолеть те стереотипы поведения, которыми он до сих пор руководился, а с другой – как тяжело и даже, как ему кажется, неестественно по-настоящему следовать тем нормам, которые предлагает Евангелие. Человек сталкивается с тяжелой дилеммой. Казалось бы, он уверовал во Христа, пришедшего в мир, чтобы научить нас истинному пути к Богу. Но постепенно, стараясь следовать по этому пути, человек вдруг осознает, что его как будто зарыли в песок, оставив на свободе лишь голову. Он все видит, понимает, но пошевелить ни рукой, ни ногой не может. «Исполнение заповедей, или, правильнее, усилие к исполнению заповедей, по необходимости обличает живущий в нас грех и возбуждает жестокую внутреннюю борьбу» . Что же делать в условиях такой борьбы? Вот на этом этапе и рождается та вера, о которой говорит святитель Игнатий: «Она (вера) является в человеке от исполнения евангельских заповедей, возрастает по мере исполнения их, увядает и уничтожается по мере пренебрежения ими» .

Заповеди Христовы являются для человека средством познания своей немощи, своей неспособности сделать что-либо истинно доброе без помощи Божией. «Тогда открывается нам, сколько мы слабы, сколько повреждены падением, когда начнем принуждать себя к исполнению евангельских заповедей» . Началом процесса самопознания служит искреннее отвержение греха во всех его проявлениях. И здесь человек сталкивается с определенными проблемами. Да, он уже не совершает смертных грехов, они уже противны ему и он боится их, но часто именно здесь происходит остановка в развитии. В постоянном «обороте» у человека остаются так называемые «мелкие» грехи, которые часто повторяются именно по той причине, что они считаются мелкими и против них не затрачивается сколько-нибудь серьезных усилий. Но, как известно, мешок с песком может утопить так же непреодолимо и верно, как и один тяжелый камень. В результате, поскольку от серьезных грехов человек уже отошел, а с «мелкими» почти не борется, духовная работа прекращается, и человек укореняется в привычке к «мелкому греху». Кстати, одним из так называемых мелких грехов считается осуждение ближних. Свойство этого греха таково, что, осуждая людей, человек совершенно перестает видеть свою душу, исполненную греха, а это, в свою очередь, отнимает у человека возможность покаяться. По причине опасности подобных заблуждений святые отцы рекомендуют в самом начале пути возненавидеть грех большой и малый во всех его проявлениях. «Я не вижу греха моего, – говорит святитель Игнатий, – потому что еще работаю греху. Не может увидеть греха своего наслаждающийся грехом, дозволяющий себе вкушение его – хотя бы одними помышлениями и сочувствием сердца. Тот только может увидеть грех свой, кто решительным произволением отрекся от всякой дружбы с грехом, кто встал на доброй страже во вратах дома своего с обнаженным мечом – глаголом Божиим, кто отражает, посекает этим мечом грех, в каком бы виде он ни приближался к нему. Кто совершает великое дело – установит вражду с грехом, насильно отторгнув от него ум, сердце и тело, тому дарует Бог великий дар: зрение греха своего» .

Процесс познания себя и своей нужды в Спасителе требует постоянного внимательного и критичного отношения к своему состоянию. Принуждение себя к исполнению заповедей должно стать в жизни христианина постоянным, тщательным подвигом. У преподобного Симеона Нового Богослова есть «золотое правило», которое является квинтэссенцией святоотеческой мысли об отношении христианина к заповедям Евангелия и к самому себе. Звучит это правило так: «Тщательное исполнение заповедей научает человека его немощи» . Тот, кто пытается с предельной долей ответственности и тщательности следовать тем нормам, о которых говорил Христос Своим ученикам, очень скоро понимает, что сам своими силами он не может исполнить ни одной заповеди без примеси какой-нибудь страсти. И здесь крайне необходимо избегать самооправдания. Часто бывает достаточно просто честно признаться самому себе, что в некоторых ситуациях мы просто не хотим поступиться своим интересами или амбициями в пользу заповеди Христовой. Порой мы ухитряемся даже произносить слова покаяния, отстаивая все же свою правоту. Один семинарист в Троице-Сергиевой лавре рассказал мне эпизод, произошедший с ним у входа в Успенский собор лавры. Спеша на всенощное бдение, он вынужден был остановиться у входа в собор из-за вереницы выходящих из него людей. За студентом в собор пробивалась одна бабушка, которая, в отличие от него, не захотела подождать выходящих людей и решилась идти «против течения». Когда семинарист своей фигурой попытался все же приостановить ее движение, то в ответ услышал шипящее: «Подрясник надел и уже генерал, прости Господи!». То есть «я Твои заповеди, Господи, уважаю, но моя ситуация особенная». Имея в виду эту склонность человека к самооправданию, святые отцы призывают к отвержению своей правды, всегда враждующей на правду Божию. «Правды ваши сочтите грехами, сочтите их не приобретением, а величайшим ущербом для себя. Эти правды для желающих удержать их за собою служат непреодолимым препятствием к получению правды Божией» .

Помимо тщательности и постоянства рождению живой веры во Христа способствует правильное исполнение заповедей. «Веруй святым, животворящим евангельским заповедям, – учит святитель Игнатий (Брянчанинов), – правильное исполнение которых … составляет так называемую святыми отцами деятельную веру христианина» . Правильность или неправильность в исполнении заповедей может состоять в следующем. В силу современных реалий существования нашего общества мы все привыкли к «рыночным» отношениям. Это, к сожалению, стало неотъемлемой чертой нашей жизни во многих ее проявлениях. И Церковь многими, большей частью на подсознательном уровне, до сих пор воспринимается как некий социальный институт, в котором также действуют законы рынка. Случаются у человека проблемы в жизни, он бежит в Церковь, ставит свечи, пишет записки, спрашивает священника, что ему сделать, чтобы решить проблемы. Он не хочет придти к Богу и изменить свою жизнь, он хочет склонить на милость «небесную канцелярию», дав взамен частицу своего материального благосостояния. Подобное часто случается и тогда, когда приход в Церковь уже состоялся и человек начал жить регулярной церковной жизнью. Такой человек, зачастую не отдавая себе отчета в этом, живет в Церкви и мыслит категориями права. Он понимает, что у него есть обязанности жить по Евангелию и выполнять церковные установления. Из этого он делает вывод, что, соответственно, у него появляются и права. «Я буду жить по Евангелию, – рассуждает он, – и за это мне Господь…». В итоге становится человек своего рода «добрым католиком», который подсчитывает свои добрые дела и накапливает «заслуги». Как священнику, мне часто приходится встречаться с таким явлением, когда верующие люди, сталкиваясь в жизни с тяжелым испытанием, с горьким недоумением произносят: «За что Бог так карает меня? Я стараюсь жить по Божиему, хожу периодически в церковь…». Господь же научил Своих учеников по-другому относиться к исполнению Своих заповедей. Когда ученики обратились к Нему с просьбой умножить в них веру, Он ответил им: «Когда исполните все повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать» (Лк. 17: 10). Таким образом, по учению слова Божия, заповеди Евангелия не средство «ублажить» Бога и заслужить похвалу и награду, а реальный способ на опыте убедиться в невозможности жить праведно без Божией помощи. Более того, с уверенностью можно сказать, что если ученики Спасителя действительно лишь «сделали, что должны были сделать», то мы не можем достичь и этой планки. Господь учил творить милостыню так, чтобы правая рука не знала, что делает левая, мы же все дела свои тщательно подсчитываем, наделяя их серьезным «весом». И когда случаются с нами скорби, этот «вес» наших «добрых» дел мешает нам увидеть в этих скорбях милующую десницу Божию.

Процесс самопознания путем жизни по Евангелию приводит в конце концов человека к смирению. «Желающий приобрести смирение должен с тщательностью… исполнять все заповедания Господа нашего Иисуса Христа. Делатель евангельских заповедей может придти в познание своей собственной греховности» и только на этом основании в душе рождается спасительное смирение, привлекающее в нашу душу Божественную благодать, сильную победить в нас любой грех. По этой причине святые отцы подчеркивают, что спасительно для христианина лишь такое делание, которое приводит его к познанию своей немощи, так как это рождает смирение. Более того, они утверждают, что именно смирение, как рождающее все другие добродетели, бывает увенчано Богом. «Если будешь трудиться в прекрасной добродетели и не почувствуешь, что вкушаешь от нее помощи, то не дивись. Ибо, пока не смирится человек, не получает награды за свое делание. Награда дается не за делание, но за смирение. Кто оскорбляет последнее, тот теряет первую… Добродетель есть матерь печали, а от печали рождается смирение, а смирению дается благодать. Воздаяние же бывает уже не добродетели и не труду ради нее, но рождающемуся от них смирению. Если же оно оскудеет, то первые (добродетель и труд ради нее. – свящ. Д.В. ) будут напрасны» .

Итак, смирение – тот фундамент, на который должен стать христианин на пути к Богу. В психологическом плане состояние человека, постигающего азы живой веры во Христа, можно сравнить с состоянием человека, медленно, но неумолимо опускающегося в болото. Такой человек не будет ждать, когда окончательно утонет, но как только заметит свое бедственное положение, станет кричать о помощи. Чем раньше человек поймет, что он погибает от грехов, поймет, что без Христа он не сможет победить ни один из них и не сможет сделать ни одного доброго дела, тем раньше он начнет неотступно просить Бога о спасении от рабства греху. Лишь на этом фундаменте созидается в душе такое свойство, как смирение. И только смиренным Бог дает благодать, врачующую греховные недуги.

Все святые шли к Богу тернистым путем заповедей и приходили к осознанию своей немощи, неспособности сделать что-либо действительно доброе без Бога. Свои добродетели, по причине их несовершенства, они считали весьма недостаточными, даже, по словам преподобного Симеона Нового Богослова, оплакивали их как грехи. Преподобный Макарий Великий, которого по причине его удивительно добродетельной жизни называли «земным богом», молился Богу словами: «Боже, очисти мя грешного, яко николиже сотворих благое пред Тобою…». Путь познания своей немощи через принуждение себя к исполнению евангельских заповедей признан всеми святыми отцами как единственно верный. И в наше время оскудения духовных даров и всеобщего охлаждения к вере этот путь должен быть признан единственно возможным и необходимым для спасения человека.